Казначеи революции смыслов: от Мецената до братьев Третьяковых. Из цикла «Истории бессмертное движенье»
связи республики.
Сподвижник Петра I, автор первого капитального труда по русской истории – «Истории Российской» и составитель первого русского энциклопедического словаря, Василий Татищев (1686 – 1750) успешно проявил себя и на государственном поприще: посланный по поручению государя на Урал, в 1723 году он основал чугуноплавильный завод на реке Исеть и там положил начало нынешнего Екатеринбурга; а с 1737 по 1739 гг. возглавлял казенную «Оренбургскую комиссию», ведавшую организацией торговли с народами Центральной Азии.
Американский естествоиспытатель и дипломат Бенджамин Франклин (1706 – 1790), выдвинувший идею электрического двигателя, доказавший электрическую природу молнии, первым измеривший скорость, ширину и глубину течения Гольфстрим, в 1783 году стал единственным из отцов-основателей Соединенных Штатов Америки, скрепивший своей подписью все три исторических документа, лежащих в основе образования США: Декларацию независимости, Конституцию и Версальский мирный договор.
Создатель науки биогеохимии и прорывной философской теории – учения о ноосфере (о том, что человечество с начала ХХ века шаг за шагом превращается в новую, созидательную геологическую силу) Владимир Вернадский (1863 – 1945) в разгар Первой мировой войны отринул, похоже, все штампы о «тихом кабинетном ученом» и в 1915 году возглавил государственную Комиссию по изучению естественных производительных сил России. Результатом инвентаризационной деятельности 14-ти экспедиций в различные районы страны стала подготовка шести обзорных томов: «Ветер как движущая сила», «Белый уголь», «Полезные ископаемые», «Артезианские воды», «Растительный мир» и «Животный мир».
Но вернемся к И. Ньютону. По итогам тщательного изучения состояния дел в Монетном дворе Англии мнение ученого можно было, пожалуй, описать одном словом, повторенным три раза: «Хаос,.. хаос,.. хаос!». И в этом, думается, не было эмоционального преувеличения: «Чего только нельзя было найти в карманах и кошельках того времени! Для расчетов принимались монеты, выпущенные когда угодно без ограничения срока давности: коня на ярмарке можно было купить за серебряную чеканку главы империи викингов Кнута Великого (XI век), а овощи на рынке – за практически стертые монеты времен уэссекского короля Альфреда Великого (IX век). Две трети серебряных монет в обращении в 1696 году относились к выпускам при Тюдорах доелизаветинских времен… Один шиллинг IX века шел за один шиллинг XVII века, причем все было жутко обрезано и испорчено, монеты были не круглыми, а совершенно непонятной формы после всех обрезок, откусов, заточек и спилов» (из статьи Константина Шарова «Исаак Ньютон как финансовый чиновник»).
Философ и историк К. Шаров указанное безобразие характеризует следующим вполне наглядным примером: «Чтобы хотя бы немного представить ситуацию с валютой и расчетами внутри страны в Англии в конце XVII века, давайте проведем аналогию. Давайте вообразим,