раз удивился, что сумел принять его за девушку.
– Простите, что причинила вам неудобства, – несмело подала голос спасённая от расправы девушка. Её глаза оказались цвета крепко заваренного чая, – позвольте вас отблагодарить… – она достала из складок своего платья нитку жемчужных бус.
– Понятно теперь, почему эти ребята погнались за тобой, – усмехнулся Итшихи. Она скромно пожала плечами, – оставь себе. Если хочешь работать на меня, считай это своим первым жалованием. Мне нравятся красивые ловкие барышни вроде тебя, – подобную манеру речи я за ним заметил впервые. Девушка согласилась наняться к нему. Он тоже предложил называть себя просто Итшихи, или даже просто Ит, безо всяких церемоний. В ответ на это девушка сообщила, что её имя – Мурхильда, но можно просто Хильда или Мур.
Послышался тихий стук в дверцу кареты. Итшихи вскочил с кушетки и выскользнул на улицу, бросив на ходу, что посидит с Урурупрехтом на месте кучера на свежем воздухе.
– С кем? – удивилась гимнастка.
– Это тоже вроде его слуги. Живая тряпичная кукла. Он, кажется, приколдовывает помаленьку.
– Ого, ещё и маг… – задумчиво протянула она, – кстати, такой бестактный вопрос, но это точно «он»?
– Я и сам не до конца уверен, – ответил я, – лорд он или леди. Но хотя бы со мной таких проблем не возникнет, верно? – она улыбнулась. Действительно было в её жестах что-то кошачье, – меня зовут Кайтлехт. Хотя, раз уж мы все здесь все на «ты» – просто Кайт.
Вскоре Итшихи вернулся в карету. В его густых чёрных как тушь ресницах застряли снежинки. Он повесил свой подбитый мехом плащ на ручку дверцы, задумчиво оглядел нас, выразил недовольство по поводу потерянных денег, которыми было заплачено за ночлег, и предложил устраиваться спать. Это оказалось проблематично: карета была достаточно просторна и для шестерых, но только если им не вздумается вдруг разлечься. Поскольку один из моих попутчиков был лордом, а вторая женщиной, а кушетки всего две – не трудно было догадаться, кому придётся ночевать на полу. Но я не жаловался, пледов и одеял предостаточно.
Глава 10. Комната Сэм и другие помещения особняка, а так же его окрестности. Земля, наши дни.
Вернувшись в свою комнату, я обнаружил приколотую к двери записку, гласившую: «пора нам прекратить общаться. Давно хотела Вам признаться: во тьме ночной, при свете дня, Вы адски бесите меня». Не очень-то и хотелось – подумал я. Не я начал этот срач, не мне его и заканчивать. Я с самого начала понял, что она не вполне адекватна, хотя начиналось всё неплохо.
Я вспомнил, как однажды она в своей раздражающей манере ворвалась ко мне в комнату и безапелляционно заявила:
– Ты сегодня идёшь со мной кататься на роликах.
– У меня нет роликов, – сонно ответил я (в ту ночь забыл о времени и лёг только под утро).
– Мы одолжим роликовые коньки моего отца, – снова она перешла на этот