это её отец пытался сделать её разносторонне одарённой, какой когда-то была её покойная маман. В итоге ей это наскучило и, после долгих скандалов, она бросила большинство дополнительных занятий и с чистой совестью забыла почти всё, за исключением катания на роликовых коньках и ещё пары мелочей. Я же, в свою очередь рассказал, как поступил несколько лет назад по настоянию маман в одну сильную экономическую школу, но продержался там всего год, после чего с треском вылетел. На это она только пренебрежительно хмыкнула.
Я заметил, что наклон этого спуска весьма обманчив – в середине пути я по инерции набрал приличную скорость, и приходилось то и дело притормаживать. Но Сэм это, похоже, не волновало: она пронеслась мимо меня на сверхзвуковой скорости и вылетела на проезжую часть, не вписавшись в крутой поворот. Кое в чём она ошиблась – по дороге всё же кто-то ездил. Послышались гневные гудки, и на несколько секунд её мелкая проворная фигурка скрылась за кузовом небольшого грузовика. У меня невольно вырвался невнятный вскрик. Мысленный взор уже нарисовал её изуродованный труп.
Через мгновение я увидел Сэм, сидящую на противоположной стороне дороги прямо на тротуаре. Я осознал, что тоже сижу на земле, после того как упал, потеряв равновесие. С трудом поднявшись, я словно во сне доехал до ближайшего перехода и добрался до неё. Долбанутая (к счастью, только в переносном смысле) по-прежнему сидела на асфальте и истерично смеялась.
– Совсем тупая? – упавшим голосом спросил я.
– Я просто не умею тормозить, – ответила она, взглянув на меня обалдевшим мутным взглядом, – да ладно, я была почти уверена, что проскочу! Процентов на сорок…
И снова этот тупой смех. Мне захотелось ей врезать.
– Погашенная ты об стену! Чтоб я ещё хоть раз куда-нибудь с тобой поехал – да никогда в жизни! – проворчал я, переобуваясь. Несколько минут мы молчали. Я подумал, что она тоже сильно перепугалась. Вот и отлично. Не будет в следующий раз…
– Пошли к морю, что ль? – почти жалобно спросила она. Я безразлично пожал плечами, хотя внутренне обрадовался. Мы вернулись на территорию особняка и уже через двадцать минут добрались до моря.
– Оно почти всегда холодное, только в середине лета и можно купаться несколько дней. Совсем не курортное. Зато есть пещеры и скалы смотри какие красивые, – трещала Сэм, – как-нибудь можем полазить по пещерам!
– Эмм… Нет, спасибо. Там наверняка полно всяких тварей.
– Каких, например?
– Ну, насекомых там, пауков. Терпеть их не могу.
Скалы оказались действительно зачётные. Их грубые первобытные откосы были цвета поверхности Марса, какой её изображают в научно-фантастических фильмах. Иногда попадались светлые прожилки, и скалы становились похожи на громадные куски сырого мяса. Этот суровый безжизненный пейзаж будоражил воображение. На конце далеко вдающегося в море мыса, который разграничивал две соседние бухты, возвышался старый давно