почти отпустила вторую руку, которой всё ещё держалась за столб, сделала ещё один шажочек и её нога чуть не соскользнула вниз.
– Осторожно! – он едва успел ухватить её за плечо и, отклонившись назад, увлёк за собой. Вместе они рухнули на доски. Она сразу же вцепилась в его плащ и зарыдала. Несколько минут они так и лежали, пока Оскар не поймал себя на мысли, что почему-то не может отпустить её руку. Она рядом, она с ним, она в безопасности и он не может её отпустить. И, наверное, уже не сможет, – Ну, кто же в таких туфлях лазает по мостам! – шепнул Оскар ей в ухо и ласково улыбнулся, поглаживая мягкие волосы на макушке, – Надо подняться, – он помог ей встать и усадил на одну из тех скамеек, что украшают пешеходную часть Бруклинского моста.
– Дерьмо! Одно дерьмо вокруг! В моей жизни!
– Как знакомо. Я вообще-то чемпион по плаванию в дерьме.
– Надо мной все смеются… я хочу сниматься в кино… но ничего не выходит… Энн и Джесс считают меня дурой… в школе надо мной постоянно издеваются… мама хочет, чтобы я училась… чтобы я была врачом… не хочу… она понять не может… изо дня в день одно и тоже: я никто и ничто… даже Майкл… он… он целовался с этой идиоткой Барби!
– С куклой? У него проблемы? – тем же шутливым тоном спросил Оскар.
– Нет, – она отпрянула от него и тоже улыбнулась, – не с куклой, с Бланш Оливер. Она у нас в школе самой красивой считается. Ноги просто от ушей, не то, что я, коротышка. Вот я и прозвала её «Барби». Она и её подруги меня ненавидят.
Она уже почти не плакала, Оскар достал из кармана носовой платок и стал оттирать чёрные подтеки с её щёк. Он невольно залюбовался огромными удивлёнными глазами и пышными ресницами. Он никогда не видел такого нежного, такого тёплого взгляда, почему-то казавшегося ему необыкновенно родным.
– Простите, сэр, я всякую чушь говорю. Но мне надо было это сказать. Очень сложно когда некому сказать о том, что раздирает тебя изнутри. Я понимаю, вам до меня дела нет, но спасибо. За то что слушали и за то что спасли.
– Это кто ещё кого спас! Если бы я тебя не заметил, меня бы уже вылавливали.
– Вы преувеличиваете. Вы не похожи на самоубийцу. Мне кажется, вы состоятельный, благополучный.
– Был до вчерашнего дня. Сначала меня попросили со службы, уже год как ушла жена, месяц назад я лишился квартиры, на прошлой неделе я узнал, что бизнесмена из меня не вышло, а сегодня забрали машину. Так что сегодня я потерял самое дорогое.
– Вы так любили машину? Больше жены?
– Машина не говорит ежедневно в течение одиннадцати лет, что я неудачник и что она вышла замуж только из мести бывшему парню.
– Неужели вы из-за машины решились это сделать? – глаза Мел округлились от изумления.
– Я ошибаюсь, или кто-то решил сделать то же самое из-за какой-то роли в кино?
– Нет, не из-за этого. Потому что пусто. А наполнить жизнь ничем не получается.
– Вот и у меня машина была, наверное, единственным моим другом.
– Совсем-совсем?