Я слышала, что в Провансе есть некий голиард, купец по происхождению. Увы, не знакома с его сочинениями, но говорят, они достойны внимания. По моему разумению, стихосложением пристало заниматься людям знатным. Ни для кого не секрет, что голиарды подчас происходят из разорившихся благородных семей, и вынуждены музыкой и изящным словом зарабатывать себе на жизнь.
– О да, ваше сиятельство, – согласился Ригор. – Но в Ломбардии и в Тосканском маркграфстве голиардом может стать любой грамотный человек, имеющий способность к музыке и стихосложению не зависимо от происхождения. И оттого среди голиардов всё больше горожан. Многие графы с удовольствием приглашают их к своему двору…
Беатрисса задумалась. Действительно голиарды всё более входили в моду. Так, например, двор Рено II Бургундского славился музыкантами и голиардами. Одних он выписал из Парижа, других – любезно прислал зять Губерт Савойский.
Она даже слышала, что при дворе барона де Понтарлье жил некий голиард. Правда, он отличался чрезмерно пылким нравом, и барону пришлось его выгнать.
«А что, если этот юноша талантлив?.. – подумала Беатрисса. – И торговое дело отца, доставшееся ему по наследству, тяготит его…»
Графиня милостиво улыбнулась и приказала одной из компаньонок принять ларец. После чего она неспешно удалилась. Компаньонки, оживлённо переговариваясь, не преминув обсудить столь необычное поведение юноши, последовали за ней.
Ригор, не поднимаясь с колена, проводил Беатриссу взором полным обожания и восхищения. Увы, он прекрасно понимал – ему не на что надеяться.
Вскоре появился камерарий, справившись о размере необходимого аванса. Ригор с трудом переключил внимание на финансовые расчёты, ибо всё ещё пребывал под действием чар Беатриссы.
Достигнув необходимых договорённостей с камерарием, Ригор вернулся домой. Повозка въехала в небольшой внутренний дворик, до юноши донеслись аппетитные запахи – слуга занимался приготовлением обеда и, хлопоча около очага, переворачивал румяного каплуна, нанизанного на вертеле.
Несмотря на то, что Ригор пребывал под впечатлением встречи с графиней и предавался несбыточным мечтам о любви Прекрасной Дамы, ощутил резкое чувство голода. Он буквально вбежал в дом, сбросил с себя тёплый плащ и устремился на небольшую кухню, расположенную тут же на первой этаже рядом с торговой лавкой. Он потёр руки, едва сдерживаясь, чтобы не оторвать ножку от каплуна.
– Жаркое готово? – с нетерпением спросил он.
– Ещё немного хозяин… – ответил слуга. – Куда прикажете подавать?..
– В мои покои.
– Как угодно…
Ригор с наслаждением вдохнул аромат жаркого, покинул кухню и поднялся по винтовой лестнице на второй этаж, где располагались три небольшие комнаты: собственно его спальня, спальня ныне покойных родителей и кабинет отца.
Юноша вошёл в комнату, снял берет и бросил на кровать, украшенную старым выцветшим балдахином, который давно следовало бы сменить. Затем он скептическим взором окинул свои владения и вздохнул… Обстановка была предельно