потеря близких, угрызения совести, спасение и т. п.
Список Польти неоднократно критиковали. Ему недостаёт системности. Многие ситуации, поставленные в общий ряд, можно было бы объединить в более крупную единицу. Например, в списке Польти есть самопожертвование ради идеала, самопожертвование ради близких и жертва ради страсти. И если последняя ситуация по этической оценке и эмоциональной окраске противоположна первой и действительно является самостоятельной единицей, то вторая с первой полностью совпадают. Переступая через себя ради своих убеждений, человек испытывает ту же нравственную мотивацию, что побуждает его жертвовать собой ради близких.
Но самым главным недостатком подхода Польти является пренебрежение целостностью произведений. Его драматические ситуации – это кубики, которые могут быть составлены в любом порядке. Подобный инструментарий даёт возможность описать историю, разложить её на элементы, но он никак не поможет ни воспринять, ни понять её. История не «заговорит». Анализ не приведёт к синтезу.
Таким образом, метод вычленения типовых элементов сюжета является недостаточным. Он оставляет исследователя у коробки с набором сюжетных ходов (список Польти) или ограничивает понимание историями одного класса (структура волшебной сказки, описанная Проппом). Мы по-прежнему не можем сказать, почему люди рассказывают выдуманные истории и какие именно истории они предпочитают рассказывать.
2.2. Колебания между злом и добром
Альтернативная методология может быть выстроена, например, на оценке изменения эмоционального фона произведения. Тут возможна графическая визуализация. Ось X – это время внутри истории. Вдоль этой оси мы движемся от её начала к концу. Ось Y – это уровень блага. Опускаясь вниз, мы увеличиваем меру зла, подъём вверх означает рост меры добра. Взяв главного героя, мы можем начертить траекторию его жизни: по ходу повествования баланс добра и зла в его жизни будет меняться. Ему будет становиться то хуже, то лучше. И можно предположить, что мы получим ограниченное количество возможных графиков.
Считается, что такой подход первым предложил американский писатель Курт Воннегут. В своих лекциях он выделял восемь возможных сюжетных схем. Хотя, представляя свою концепцию в книге «Человек без страны»3 (2005, последняя его прижизненная книга), он оставляет только четыре: «Человек в яме», «Парень встречает девушку», «Золушка» и «Кафка».
Идея описания сюжета через движение между злом и добром сопровождала Воннегута всю его жизнь. Ещё в 1940-х годах, сразу после окончания Второй мировой, будучи соискателем на звание магистра антропологии в Чикагском университете, он пишет работу на тему «Колебания между добром и злом в простейших сказочных сюжетах»4 (работа не была принята, на чём его карьера антрополога и закончилась).
Однако на склоне лет (к моменту выхода книги «Человек без страны» ему исполняется 82 года) Воннегут спрашивает: «возможна ли адекватная оценка литературных