когда я буду все помнить и понимать, да? Яр? Да? Тогда только ты меня сыночком назовешь?
– Если ты сам назовешь меня отцом несмотря на все, что вспомнишь, – Ярун поставил Сташку на ноги. – Зараза упрямая. Знаешь, какая у нас тобой первая самая главная цель? Да чтоб ты уцелел в конце концов, чудовище. Чтоб перешагнул порог и жил дальше. Я ни во что тебя посвящать не буду, пока ты этого не сделаешь.
– …Яр. А что… Я еще никогда… Никогда не вырастал?
– Сам же чувствуешь… Сташка. Доверься мне. Тебе необходимо быть ребенком. Играть. Окрепнуть. Еще поумнеть. Накопить побольше силы жизни. Чтоб все время очень-очень хотел жить. Понятно?
В настоящем, а не парадном кабинете Яруна было светлее, чем в любой из комнат дворца, потому что стены были не черными, а серебристо-светящимися. И огромное окно, и мальчик каменный в углу – Сташка узнал эту комнату. Он здесь был в первый день, когда ослепительно сияло за окном солнце. И когда-то очень-очень давно раньше. Теперь за окном снег. Одну стену в кабинете занимал огромный, пугающе сложный терминал, тихонько мурлыкавший. Ярун, приложив ладонь к сенсору, включил большой пульт. Усмехнулся:
– Терминал – как пульт управления крейсером. На самом деле – Империей. Понимаешь меня? – он глянул на Сташку. – И никто другой не может тут работать. Кроме тебя. Иди сюда… Приложи ладошку.
Хотя сенсор на ощупь был холодным, от него шло тепло. Терминал пиликнул. Ярун похлопал Сташку по лопаткам:
– Все, признал. Теперь у тебя тоже есть выход не только в общую сеть, но и в сеть, управляющую всеми системами государства, и во все закрытые сети. Тебе понадобится, когда начнешь работать.
– Наша Сеть контролирует их все?
– Само собой. Но в основном она отслеживает тебя.
– Чтоб ты знал, не намерен ли я развеять рутину твоих обычных забот?
– О, она первым делом меня о твоих фокусах извещает. Ты уж… Давай без фокусов. Я должен знать, что ты в безопасности, – улыбнулся Ярун и потрепал по лопаткам. – Так что, пока мал и слаб, сиди в башне.
– Я не хочу… У меня начнется эта… Пространственная депривация, – растерялся Сташка. – Никогда? Почему? Меня убьют?
– Нет. Сеть сама убьет любого, если увидит прямую угрозу твоей жизни. Так что тебя невозможно убить, если ты этого не хочешь. Другой вопрос, что ты легко сдаешься… После об этом. Выходить нельзя, потому что тебе нельзя контактировать с другими людьми. Ни с кем. Сейчас самая большая опасность в том, что ты мал и сознание твое несовершенно – тобой легко манипулировать. Не доверяй никому.
– А ты…влиять и манипулировать?
– О, я буду, не сомневайся, – Ярун опять поцеловал его в макушку. – А уж ход событий… Путь Драконов, – он вздохнул. – Созвездие трясет, когда ты, с твоим норовом, являешься. Я надеялся какое-то время выдавать тебя за обычного наследника, но после твоего явления в Лабиринте уже узнали. Да и после того, как ты распотрошил Детскую башню, атмосфера во Дворце изменилась. Персонал молчит, конечно, дураков тут не держат, но…у них такие глаза… Да, сиди в башне. Постоянно. Иногда сюда приходи. Иногда я тебя