если это семикарточный стад. Все это я тебе говорил много лет назад.
– Да, я…
– Заткнись. Таким образом можно покупать или продавать… последствия, имея дело с картами; с телами дело хитрее. Чтобы купить чье-то тело, нужно сначала стать родителем этого тела. Не знаю, как это происходит; это как-то связано с генами и картами, которые представляют собой квантованные, дискретные явления, и суть в том, что случайный выбор этих исходных из двух источников и определяет получающуюся в результате личность. Существовала «рука», представлявшая собою комбинацию карт двух людей, эта «рука» определила тебя, а потом ты взял за нее деньги. Это был ты, это было сочетание факторов, являвшееся тобой, точно так же, как набор твоих генов образовал сочетание факторов, являющихся тобою, и ты позволил Рики Лерою присвоить это. Получить это. Купить твое тело. Он предоставил тебе двадцать лет воли, но теперь намерен после следующей игры, когда он купит себе еще кучку идиотов, заявить права на старые, спелые плоды. – Старик говорил все это, упершись взглядом в мостовую, и, закончив фразу, плотно сжал губы.
– И я ничего не могу сделать… не могу даже замедлить это дело?
Оззи поднял взгляд и выдохнул.
– О, замедлить – наверняка сможешь. Не пей спиртного. Дионис при таких обстоятельствах не лучший из друзей – его называют также Вакхом, он бог вина, – и стоит на стороне Лероя. Вероятно, можно доказать, что Лерой и есть Дионис. Держись у воды – даже на воде, если будет возможность, – хотя ты вскоре перестанешь выносить сам вид воды, как бешеный пес. Не играй в карты – он сможет почувствовать тебя в это время. Но после Пасхи от всего этого уже не будет никакого толку. – Он покачал головой. – Мне очень жаль, сынок…
Крейн глубоко вдохнул прохладный морской воздух.
– Я все-таки буду бороться, – произнес он, с изумлением осознав, что сказал правду. – Я поборюсь с ним.
Оззи пожал плечами и кивнул.
– Полезно, когда есть чем занять время.
Мавранос немного наклонился вперед.
– Я вот воюю со своим раком. У меня есть какие-нибудь шансы?
Оззи любезно улыбнулся, и от этого – хоть улыбка и углубила его морщины – сразу показался моложе.
– Конечно. Ничтожный шанс, но у тех, кто играет в лотерею, шансы ничуть не лучше. Если бы тебе удалось попасть в… в такое место, в фокус, где раз за разом меняются случайным образом статистические закономерности или наоборот… нечто вроде такого, где картинка на столе для игры в кости меняется от горячей к холодной, если ты окажешься в напряженной игре с высокими ставками, когда произойдет это изменение… практически это можно было бы попробовать в Лас-Вегасе, ведь тебе нужно, чтобы шансы роились вокруг тебя, как мухи, чтобы шло сразу множество игр… и все они сразу, как по команде переходят от синхронности к полному рассогласованию, фазовый переход, с твоим участием, и ты мог выйти так, чтобы твои клетки забыли, что собирались переродиться в раковые.
– Вроде того, что Артур Уинфри делал с москитами, – подхватил Мавранос