Мэри Нортон

Добывайки в поле


Скачать книгу

брата, больше всего, как ни странно, они любят жить там, где порядок. Он много раз мне говорил, что добывайки пугливы, им надо точно знать, где что лежит и чем скорее всего будет занят тот или иной обитатель дома в то или иное время. В безалаберных, шумных домах, где хозяйство ведётся кое-как, можно, представь себе, бросать вещи где попало, и ничего не пропадёт – я имею в виду, по вине добываек.

      Миссис Мей коротко рассмеялась, а Кейт вдруг спросила:

      – А могут добывайки жить под открытым небом?

      – С трудом. Они нуждаются в нас. Им требуются для жизни те же вещи, что и людям.

      – Я вот думала о Поде, и Хомили, и маленькой Арриэтте. Когда их выкурили из-под кухни, что с ними стало, как вам кажется?

      – Я и сама часто спрашиваю себя об этом.

      – Неужели Арриэтта осталась последней из добываек, как говорил ваш брат?

      – Да, так он и сказал: самая последняя, единственная на свете. От всего сердца надеюсь, что он был не прав. С его стороны гадко было так говорить, – задумчиво добавила миссис Мей.

      – Не представляю только, как они перебрались через поля… Как вы думаете, им удалось в конце концов найти барсучью нору?

      – Кто знает? Я ведь рассказала тебе ту историю с наволочкой: ну, когда сложила в наволочку всю мебель из кукольного дома и отнесла к барсучьей норе.

      – И как вы почувствовали запах тушёного мяса, да? Но это ещё не значит, что наши добывайки – Под, Хомили и Арриэтта – добрались туда. Ведь в барсучьей норе жили их родичи, не правда ли? Эти Хендрири? Может, это они готовили еду?

      – Конечно, – сказала миссис Мей.

      Несколько минут Кейт молчала, погрузившись в раздумья, но вот лицо её просияло, и, повернувшись на табурете вокруг своей оси, она воскликнула:

      – Если мы поедем туда на самом деле, то где будем жить? На постоялом дворе?

      Глава вторая

      Без труда не вытащишь и рыбку из пруда.

Из дневника Арриэтты. 24 марта

      Но ничто не бывает таким, каким мы это себе представляем. В данном случае это относится к постоялому двору и – увы! – к дому тёти Софи. Ни то ни другое, по мнению Кейт, не было таким, каким ему следовало быть.

      На постоялый двор (как теперь говорят – в гостиницу) следовало приезжать поздним вечером, а не в три часа пополудни, желательно в дождь, а ещё лучше в грозу, и стоять он должен на вересковой пустоши (унылой и мрачной, как полагается её называть). Хозяин там должен быть толстый, в мятом, запачканном соусом переднике; из кухни должны выглядывать поварята, а перед очагом должен стоять в полном молчании, грея у огня руки, высокий темноволосый незнакомец. А уж огонь там – всем огням огонь: огромные поленья в очаге и ослепительное пламя, с треском и гулом устремляющееся в трубу. Над огнём, чувствовала Кейт, должен быть подвешен котёл… Неподалёку для завершения картины – так, во всяком случае, представлялось ей – должны лежать собаки.

      Но в действительности ничего этого не оказалось. За конторкой сидела