проектом? – резонно вопрошают скептики. – С ним она застрянет здесь на гораздо более продолжительное время.
– Интерес, – предполагает кто-то. – Может быть, ей действительно нравится ее работа и ее «прет».
– Азарт, – поддерживает некто.
– Карт-бланш, – повторяет Мишка отцу Ольгины слова. – Было там у них с Семеновым или нет, но она уверена, что ей он все подпишет. И почему-то я тоже не сомневаюсь в этом.
Золотарев-старший задумчиво изучает карту Городка и области, висящую на стене.
– Да, – признает он. – Ты изначально был прав.
Мишка проходит по кабинету, выглядывает в приемную, где тихо и нет никого. Возвращается к отцу с одним-единственным вопросом, который не дает ему покоя уже очень давно.
– У нее твой характер? – в отсутствие Ольги этот вопрос замылился и почти забылся, но сейчас он заболел с новой силой.
Никита Михайлович удивленно и недобро смотрит на сына.
– Я слышал однажды, как ты говорил матери, что хорошо знаешь того «адмирала», – теперь Мишка решает идти до конца. – И помню, как мать испугалась, когда я сказал, что хочу жениться на Кампински.
Никита Михайлович одновременно удивлен, не удивлен и раздосадован. «Зачем это сейчас?» Миша молчит. Вопрос прозвучал, ответ непременно последует.
– У нее, скорее, характер твоей бабушки, царство ей небесное, – отвечает Никита Михайлович. – Это была женщина-кремень! Если что не по ее – искры летели! – он по-старчески кивает сам себе, делает несколько шагов, увеличивая расстояние между собой и сыном. – Да, я… знаю того «адмирала», но она не моя дочь, если ты это имеешь ввиду. Я никогда не отказывался от ответственности – это закон.
Между строк и в голосе отца Миша слышит откровенное сожаление. «Он, наверняка, гордился бы ей такой».
Становится стыдно за нелепые подозрения, а после и вовсе приходит.
«Отец не "гулюн"».
Последняя мысль сутулит Мишку чувством собственной вины другого характера.
– Значит, мы кровные? – заглушает вопросом неприятные голоса.
Никита Михайлович подтверждает:
– Кровные. Я никогда не позволил бы вам жениться, – при этом в его взгляде добавляется тяжести. – Я и с Ритой ваш брак не одобрял, но здесь… – он бессильно разводит руками. – Сам себе хозяин.
Мишка отворачивается. Как же он ненавидит эти разговоры.
– Как не одобряю и твое блядство, – предсказуемо продолжает отец.
– Ритку я не брошу! – резко отвечает сын. – Семья есть семья, а то, что она фригидная, кто ж знал тогда?
– Ты сегодня прямо светишься, – отмечает Диана Рудольфовна, навещая дочь на рабочем месте. В фотостудии в это время обычно немного посетителей, и в данный момент ими занимаются другие сотрудники.
– Мама? – солнечно удивляется Рита. – Здравствуй! Как ты здесь?
Женщина невзначай заглядывает в монитор компьютера, там фотошопные «наброски» поздравительного календаря для чьей-то свадебной годовщины.
– Мимо шла, – следует загадочный ответ.
– Мама. Математик