тоже подлежит замене. Именно поэтому переписываются учебники истории после революций и перестроек»[44].
Можно ли вообще говорить об «объективности» истории? Может быть, ее только по недоразумению или по чьему-то коварному замыслу возвели в ранг «науки»? Может быть, версий прошлого ровно столько, сколько «субъектов», изучающих это прошлое? Может быть, правы те, кто утверждает, что трудно придумать что-либо более «субъективное», чем история? Может быть, действительно следует согласиться с горькой шуткой, что прошлое так же непредсказуемо, как и будущее? Отвечу: история познаваема. Потому что в ней есть устойчивое основание в виде Промысла Божьего. Познав замысел Бога, который условно можно назвать Проектом Божественного домостроительства, мы сможем понять смысл прошлого. Историки привыкли выявлять причинно-следственные связи в цепи исторических событий. Для них главным является вопрос «Почему?». А еще более важным должен стать вопрос: «Зачем?». Для объяснения моего положительного ответа (о познаваемости истории) позволю себе еще процитировать В. Тростникова: «Если история есть Божий замысел о людском роде, а Его замысел не может не быть наполненным смыслом, то постижение истории есть в первую очередь постижение ее смысла»[45]. Данный тезис «позволяет поставить изучение истории на прочную методологическую базу»[46]
Уже несколько лет на всех уровнях говорится о том, что нам нужен хороший учебник истории. Хороший учебник для молодого поколения России, для русских. А значит, и для тех, кто являются осознанными или неосознанными носителями гена, содержащего код русской цивилизации. Этим сокрытым от непосредственного чувственного восприятия кодом является православие. Люди православные и воцерковленные эту простую истину понимают. Вот, например, что пишет Борис Галенин в статье «О концепции нового учебника по истории»: «В русском человеке и в русском народе – а русскими мы называем всех любящих Россию и сохраняющих верность ей, русской идее и культуре, – до сих пор сохраняется во многом православная оценка происходящего в стране и в мире. Но эта оценка уже почти никем не связывается с православием. Наши люди забыли, не знают и не понимают, что их мироощущение – столь отличное от “западного” – порождено православием. В результате этого непонимания, забвения и нежелания узнать складывается на наших глазах ситуация, в которой, с одной стороны, русский народ продолжает быть опасен для мирового глобализма своим мироощущением и уничтожение его, по крайней мере на духовном уровне, будет продолжено всеми силами “прогрессивного человечества”. А с другой стороны – отсутствие понимания русским человеком своих православных корней и истоков не дает русскому народу осознанно противостать грозящему духовному, а вслед за духовным и физическому, уничтожению. Новый учебник русской истории должен стать оружием победы русского человека, русского народа в ведущейся против нас информационной войне»[47].
Борьба