первый этаж, сели в машину.
Совсем уже стемнело, во многих домах светились окна, из них сыпались наружу аккорды гитар и синтезаторов, слышались громкие голоса, ритмы свинга, румбы, вальса. Он вел машину по близлежащим к ее дому уже пустынным в это время улицам, внимательно смотрел по сторонам, пристально вглядывался в скверы, палисадники, газоны.
Несколько раз останавливался, заходил в переулки, подолгу рассматривал уличные тупики, закоулки, благо, оставленный на заднем сидении Гас не вякал и терпеливо его ждал. Они объехали всю округу, проколесили вдоль и поперек множество улиц, иногда по нескольку раз проезжая одни и те же места.
Ее нигде не было.
Прошло минут сорок, и он уже собирался поворачивать назад, как вдруг Гас громко подал голос, завертелся, запрыгал. Вот когда пришлось себе признаться, что не зря взял с собой собаку. Он быстро затормозил, остановил машину и открыл заднюю дверку. Пес тут же выпрыгнул наружу и стремглав бросился назад к какой-то дальней скамейке, стоявшей у калитки одного из небольших частных домов.
Она сидела, склонив к плечу голову, и, кажется, спала, но услышав визг своего любимца, тут же вскочила, огляделась и, широко улыбаясь, пошла к ним навстречу.
– Ой, как я рада вас встретить, – запричитала она, одной рукой подхватив прыгнувшего к ней Гаса, а другой обняв своего друга за шею. – Ты уж меня извини, как-то глупо получилось – я же вышла к тебе пораньше и вдруг подумала, дай немного пройдусь, пошла, пошла и, видно, заблудилась. Ну, никак не могла найти обратную дорогу – ни улиц, ни домов не узнавала. Устала очень, вот присела на минутку и, кажется, задремала.
Они нежно обнялись, сели в машину и поехали домой, где пили шампанское, ели песочный торт с шоколадным кремом, и Гасу достались вкусные куски сочных киевских котлет.
«Как же хорошо то, что хорошо кончается, – думал он, – пусть, как говорит поговорка, Боже нас пугает, но пусть он нас не наказывает».
Через неделю они опять пошли к врачу. После обследования и проведения тестов тот сказал ему тихо:
– Вы знаете, к моему приятному удивлению все не так уж плохо, показатели довольно стабильны, во всяком случае, никаких признаков распада личности, какие обычно бывают, я пока не вижу.
«Вот здорово!» – его прежде тревожное лицо засветилось радостью, щеки покрылись румянцем, в глазах загорелись огоньки.
– Ой, спасибо, большое спасибо, – он облегченно вздохнул, улыбнулся, достал платок из бокового кармана, вытер пот со лба, но вдруг на мгновение замер и спросил, с озабоченностью заглядывая доктору в глаза: – А сколько еще времени вы нам даете?
– Трудно сказать, точно сказать не могу, не знаю – доктор задумался, помолчал, поморщил лоб: – будем надеяться, годика два, может быть, даже с каким-то хвостиком.
…И вот прошли те два докторских года, завилял за ними обещанный игривый хвостик. Пришлось его поймать, подцепить, схватить за кончик, потянуть и выпрямить. Хвостик медленно, но уверенно стал расти, удлиняться – сначала до трех,