Людмила Белякова

Смерть на кончике пера


Скачать книгу

как на допросе в гестапо.

      Почти напротив него стояло некое сооружение вроде комода, покрытое вязаной скатеркой. На нем красовалось несколько фотографий, старых, черно-белых, одиночных и групповых, причем, как заметил Андрей, больше мужских.

      «Коллекция Дианы-охотницы», – усмехнулся про себя.

      Из более или менее новых фото было только одно, цветное, – молоденькая девушка, школьница, с типично славянскими чертами лица и длинными светлыми волосами, – должно быть, внучка.

      – Ну и что вы мне скажете, молодой человек? – проскрипела М., тяжело опускаясь в кресло.

      – Я хотел вас послушать.

      – Там все написано – соседка меня со свету сжить хочет. – М. скривила бесцветные губы. – Я ее еще девчонкой помню, она всегда хулиганкой была.

      – Ваша соседка, насколько мне известно, имеет правительственные награды за доблестный труд на благо Родины и персональную пенсию…

      Старуха заерзала, глянула куда-то в сторону.

      – Они меня ненавидят! Все!

      – За что, Екатерина Васильевна?

      – За то, что я красивая была!

      – Ну, женщина вы, безусловно, до сих пор очень интересная, но не думаю, что это повод для особой ненависти.

      Наверное, сказано это было естественно: старуха вдруг как-то подобралась, горделиво закинула голову и, наконец, чуть улыбнулась.

      – Что? Стара уже?

      – Ну что вы… Вам сколько лет, извините за нескромность, Екатерина Васильевна?

      – Восемьдесят пять.

      – Выглядите вы на шестьдесят с небольшим. Вы бы лучше рассказали мне о своей жизни. У такой интересной женщины и жизнь должна быть яркая. Вот фотографии…

      Старуха тяжело поднялась, подошла к комоду, взяла в руки желтовато-коричневую карточку в деревянной рамке.

      – Это мой первый муж, он еще до войны умер, это второй муж, сын у нас есть, Аркадий. Только вы не подумайте, что я какая гулящая… Я красивая была очень, парни от меня с ума сходили, но я со всеми своими мужьями по любви жила и была расписана.

      Она поставила на комод последнюю рамку и поглядела на Андрея.

      – Вам Клавка, поди, рассказала, что меня в Озерках паучихой звали?

      Она фыркнула – как юная обольстительница в ответ на робкое признание влюбленного.

      – Я мужиков слабых да хворых к себе принимала, кормила-поила, от себя кусок отрывала, а они все равно помирали.

      – Понятно… А это – что за девочка на фотографии?

      – Это-то? – загадочно переспросила старуха, передавая фото в металлической рамке. – Внучка моя. Вся в меня – красавица!..

      Девушка, одетая в летнее платье, была снята вполоборота, на фоне кустов сирени. Светлые прямые волосы распущены по плечам. Правильный, прямой носик, большие светлые глаза, тонкая талия… Андрей невольно поднял глаза на бабку, сравнивая – да, за морщинами и коричневыми пятнами угадывались высокие скулы, пухлые губы, такие же светло-голубые глаза.

      – Нравится? – ревниво спросила старуха, забирая из рук Андрей фотографию.

      – Как