это единое отношение, мы разлагаем его на монистическое и антагонистическое течения.
Либо c самого начала наличествуют две эти тенденции, но только до того, как возникло собственно отношение. Как только оно возникает, они срастаются в нем в органическое единство, так что специфическая энергия обеих соединяется и не может быть рассмотрена в отдельности. Конечно, остается еще огромное множество таких отношений, в которых составные части продолжают самостоятельное существование и в любой момент могут быть вычленены из целого.
Особенность исторического развития отношений состоит в том, что на ранней стадии они представляют собой нераздельное единство конвергирующих и дивергирующих тенденций, которые лишь впоследствии обозначаются со всей отчетливостью.
Еще в XIII веке при дворах средневековой Европы существовали своеобразные собрания дворян, составляющих своего рода совет при князе, живущих в княжеской резиденции на положении гостей и являющихся почти постоянными представителями знати, чьи интересы они должны отстаивать даже против князя. С монархом их объединяют общие интересы, они служат ему и помогают в управлении государством; в то же время они находятся к нему в оппозиции, блюдя собственные сословные права, и эти две тенденции не просто сосуществуют, но взаимно предполагают друг друга. В свое время позиция этих людей, несомненно, воспринималась как нечто единое, хотя нам составляющие ее элементы кажутся несовместимыми. В Англии в эту эпоху парламент, состоящий из баронов, еще мало чем отличается от королевского совета. Принадлежность к партиям и критическое противостояние партий находятся в зачаточном состоянии.
Там, где речь идет о выработке институтов, призванных решать постоянно усложняющуюся проблему поддержания внутреннего равновесия группы, чаще всего так и остается открытым вопрос, должны ли они взаимодействовать для блага целого в форме оппозиции, конкуренции, критики или в форме непосредственного единения и гармонии. Как правило, первоначально они находятся в индифферентном состоянии, которое задним числом, с точки зрения позднейшей дифференциации, представляется нам логически противоречивым, на деле же как нельзя лучше отвечает ранней стадии развития данной организационной формы.
Субъективно-личные отношения развиваются, как правило, в обратном направлении. Четкое различение принадлежности к единству и противостоянию характерно именно для ранних культурных эпох. Напротив, половинчатые и нечеткие отношения между людьми, суть которых окутана туманом неопределенных чувств, которые, в конечном счете, могут вылиться как в ненависть, так и в любовь; отношения, зачастую проявляющие свой индифферентный характер периодическим колебанием от любви к ненависти, более свойственны зрелым и перезрелым эпохам, нежели юным.
Конечно, сам по себе антагонизм не приводит к обобществлению, однако за вычетом пограничных случаев нельзя найти такого общества, в котором