Братишка…
– Братьев на такое не отправляют!
– А кого отправлять? – изумился Тэнгиз, – Никому не верю. Все шакалы, все обманут. Любой!
– Это ты шакал! Жадный! Рыщешь, все рыщешь, высматриваешь, где бы еще чего урвать!
– Кровь у нас такая, добычу просит все время. Денег не заработаю, плохо бывает, как голодный. Ничего, скоро всегда сытый буду. И деньги мне мешками принесут. И Рустэм заживет, и тебе перепадет, если он тебя не бросит.
– Не бросит.
– Ишь ты, – усмехнулся Тэнгиз, – Там русскую найдет себе, белую, или шорку, и все.
– Пф, – Оуюн усмехнулась.
Она с детства была первой красавицей, а потому и вообразить не могла, что можно предпочесть не ее.
– Русские белые все, как больные, а шорки страшные, на медведиц похожи.
– Разные бывают, я видал.
– Он не такой, это ты гарем хочешь.
– Я гарем не хочу. Я хочу ипподром.
– Чего?
– В России был, на картинке видал. Площадь такая круглая, а на ней лошади скачут.
– Загон?
– Сама ты загон. Наперегонки скачут, а все на деньги спорят, какая быстрее придет.
– Так ясно какая. Я тебе и без спора скажу.
– Это ты знаешь, а русские табуна этого не пасли, они смотрят и угадывают. Не угадал – давай деньги.
Оуюн искренне расхохоталась:
– Ой, дураки! Вот русские, а…
– Надо только в поле делать, и чтобы все подпаски в доле, а то расскажут, и мне тогда русские денег не дадут. Угадают все сразу.
– Ну ты придумал, а…
– Не я это, Рустэм.
Послышалось издалека конское ржание. Кобылы встрепенулись и ответили дружным ржанием.
Девушка, не дослушав, выскочила под дождь:
– Вернулся!
Кобыла Рустэма прискакала к загону. Оюун бросилась к ней, впустила ее в загон, кобыла спряталась под навесом.
Девушка подошла к Тэнгизу. Тот закурил косяк, поднял на нее затуманенные глаза и спросил:
– Тебе лет-то сколько?
– Да пошел ты, – буркнула Оюун и зашагала прочь.
Тенгиз остался под навесом, задумчиво глядя в сторону гор. Меж двух заснеженных вершин поднималась третья, плоская, как столешница. Снега на ней не было, потому что она была гораздо ниже остальных. Тенгиз выдохнул дым, посидел немного и вдруг тихонько запел по-русски:
– Очень сильно пьяный Лама падал-падал с Пилорама… Ты прости, родная мама… Падал – падал с Пилорама…
Тэнгиз вспомнил, как они с Рустэмом хотели заработать свои первые деньги. Для Рустэма они, конечно, были не первыми – пацан постоянно побирался у дацана, а вот Тэнгиз попытался тогда впервые.
Летом они бегали купаться на реку – купанием это назвать было нельзя – так, окунались быстренько в ледяную воду и выскакивали на горячие колючие камни. Камни вонзались в кожу, иногда до кровавых точек, но остроты их они не чувствовали – после реки кожа леденела, зато потом резко отогревалась, не только от жгучих лучей солнца, но и изнутри – будто внезапно растопили очаг в животе.
Тэнгиз почувствовал, что хочет искупаться – он с