этом перед своей поездкой на парижскую Всемирную выставку.
В течение своей жизни Виктор Гюго собрал значительный материал для книги, которую хотел озаглавить «Дело о смертной казни» («Le Dossier de la peine de Mort»). Материал этот остается только расположить по порядку. Неуклонно следуя внушениям совести, поэт под конец жизни получал нравственное удовлетворение не только от своей борьбы против казней. Многие из его противников со временем становились его почитателями. Даже джерсейцы, когда-то изгнавшие его, не могли не отдать ему справедливости. Восемнадцатого июня 1860 года на всем острове замечалось необыкновенное оживление. Стены домов были покрыты афишами, где стояло: «Виктор Гюго прибыл». Жители упросили поэта приехать к ним и произнести речь в пользу подписки на сбор средств для Гарибальди, борющегося за освобождение Италии. Виктор Гюго согласился и в присутствии бесчисленной толпы народа сказал блестящую речь. Исполнение просьбы джерсейцев было единственным «мщением» его за свое изгнание с острова.
Семейная жизнь поэта оставалась покойной и счастливой, за исключением того горя, которое человеку приходится испытывать вследствие болезни близких или потери их.
В 1866 году старший сын поэта Шарль женился. В 1867 году Виктор Гюго был обрадован рождением внука, маленького Жоржа, вскоре, однако, умершего. Затем родился другой мальчик, которого также назвали Жоржем. Этот не умер, но вырос и вместе с сестрой своей, Жанной, был гордостью и утехой деда.
Через некоторое время после свадьбы сына Виктор Гюго вместе с ним и друзьями совершил «увеселительное и артистическое» путешествие по Зеландии, рассказанное впоследствии Шарлем Гюго в книге «Виктор Гюго в Зеландии». Поэт восхищался и наслаждался этим путешествием, как юноша. Его все занимало: и виды, и нравы, и древняя архитектура городов. Там, где жители узнавали о его приезде, его встречали с необыкновенным радушием и таким восторгом, который под конец становился даже утомительным. Не было недостатка и в разных приключениях, как трогательных, так и комических.
Однажды утром в Лувье, в то время когда поэт работал в своей комнате, одна из дам, принимавших участие в путешествии, сошла в столовую и, увидев там прекрасные плоды, попросила слугу подать их к столу.
– Это не для вас! – отвечал тот с трагическим жестом и растерянным взглядом. Затем он спрятал плоды в буфет и прибавил: – Я должен пойти переговорить с господами путешественниками.
Думая, что он сошел с ума, дама поспешила предупредить об этом своих друзей. За ней в комнату поэта вбежал слуга и, раскрывая объятия, воскликнул:
– Это вы, не правда ли, вы именно – Виктор Гюго?
– Это зависит… – отвечал тот, отступая.
– Ах, сударь, – сказал бедняга, вдруг заливаясь слезами, – я ведь читал ваши стихи про милостыню, я знаю их наизусть… Плоды для вас.
По возвращении из Зеландии Виктор Гюго провел лето в Бельгии, где закончил часть начатых в изгнании работ. Из числа написанных им в изгнании вещей, за год перед этим, то есть в 1865 году,