Анастасия Соловьева

В поисках утраченной близости


Скачать книгу

вдруг до конца поняла, что Стив и есть тот самый человек, о котором я мечтала с юности. Да что там с юности, с младенчества, с детского сада! Едва я стала осознавать себя, как сразу же начала мечтать о нем…

      Стив тогда все-таки сумел вовремя образумиться – мы вышли из машины и поднялись ко мне. Но в спальне произошло неизбежное – Стив умудрился порвать мою сиреневую атласную юбку. Правда, ему это было глубоко безразлично. В тот вечер он рвался завладеть моим телом, вписать в мой паспорт свою фамилию, говорить обо мне со мной, надо мной смеяться, баловать меня, ругать и прощать… А я – я, наверное, страстно желала, чтобы это все со мной совершалось.

      И когда страсти немного улеглись, он стал рассказывать мне, какая я есть на самом деле – смешная и беззащитная, но очень хитрая и со своим сводом моральных правил, от которых я не отступлюсь даже под страхом смерти; красивая, и желанная, и противоречивая, и какая-то еще… нескончаемая, одним словом. Такая, с какой ему никогда-никогда не будет скучно…

      – Ты только представь: пять детей, по виду совершенных азиатов с русскими именами.

      – Здорово! Представляю… А как же, интересно, Катя управляется с этой оравой?

      – Да когда как. Я бы сказал, с переменным успехом. Мне, во всяком случае, довелось быть свидетелем некоторых довольно неловких сцен… Хотя ты знаешь, сколько лет старшему, Ивану?.. Пятнадцать!.. В Москве дети время проводят в основном с няней.

      – Что, и пятнадцатилетний Иван – тоже?

      – Не знаю. Наверное, нет. Кстати, осенью родители собираются послать его в Кембридж.

      – А торговля иконами, я так смотрю, не самый убыточный в мире бизнес.

      – Здесь ведь не только иконы. Катя – известный в Москве психоаналитик. У нее тоже крутая клиентура.

      – Что значит тоже?

      – Как и у Андрея.

      – Так Андрей же занимается украшением церквей. То есть храмов. Его клиенты – священники!

      – Священники скорее заказчики. А чтобы расплатиться с башляевской мастерской, большинство из них прибегает к помощи спонсоров. Вот и я решил пополнить их ряды.

      – Что ты решил пополнить?

      – Ряды спонсоров. Заплатить за иконостас в храме во имя архангела Михаила в селе Ново-Никольское.

      – Ничего себе!

      – Мы сейчас едем в этот храм.

      – А ты говорил: в мастерскую.

      – В мастерскую – потом. Сначала в храм, к отцу Стефану Кручине.

      – Надо же отец – тезка твой!.. Господи, Стив, а зачем тебе это? Такие деньги тратить на церковь… Ты извини, я просто не понимаю. Правда.

      – Видишь ли, расходы такого характера – это своего рода пиар.

      – Реклама?

      – Я таким образом – через эти пожертвования – декларирую свой финансовый и общественный статус.

      – Что это значит?

      – Что у меня, во-первых, есть деньги, а во-вторых, что я их вкладываю в социально значимые проекты.

      – Ты считаешь иконостас социально значимым проектом?

      – По нашим временам очень даже значимым! Не секрет, что возрождение