Анастасия Соловьева

Похождения соломенной вдовушки


Скачать книгу

притормозила на минутку. Представила: он сидит у изголовья Валериной кровати и держит ее за руку. Рука у Валерии Михайловны детская, невесомая. Я, когда мою ее, боюсь дотрагиваться именно до рук. А он – ничего. Может сидеть так целыми днями.

      Они почти не разговаривают. Сил у свекрови мало. Она часто засыпает, впадает в забытье.

      Зачем это ему? Вызывающе, шокирующе молодому, стройному, как будто летящему? Зачем ему эта костлявая рука, эта восковая голова на подушке: откуда ни смотри, увидишь только профиль и никогда – анфас?

      Надо признать, Валерия была красива и перед смертью. Правда, это была какая-то жуткая, потусторонняя красота. Эстетизация ужасного в духе рассказов Эдгара По.

      Ерунда! Он просто ее любит, как никто никогда не любил меня. Вадим на такое не способен в принципе. Это же мужской поступок – просиживать дни напролет возле умирающей. А Вадик – еще ребенок. Валерия, пока была в состоянии, так старательно вдалбливала ему в голову эту мысль. На самом деле скоро ему исполнится тридцать лет...

      В комнате послышались шаги, и я, как с места преступления, рванула в столовую из-под двери спальни.

      Наука в тот день не лезла мне в голову. Я тупо смотрела в книгу, когда он пришел и сказал бесцветно:

      – Она умерла.

      – Садитесь, – пригласила я. – Я вам сейчас налью чаю.

      16

      Почти залпом он выпил стакан горячего чая. Кажется, не почувствовал, что обжегся. Кивнул на пустой стакан:

      – Налейте еще... Вы знаете, я сегодня потерял самое дорогое, что было у меня в жизни.

      – Я понимаю.

      – Я не могу простить себе...

      – Оставьте! Вы сделали, что могли.

      – Нет-нет, другое... Тогда, в молодости. Я ведь очень давно знал Леру. Вы не поверите, всю жизнь я думал о ней. Все собирался ее найти... А потом она сама отыскалась.

      Он сидел на ее месте.

      Сидя здесь несколько месяцев назад, она почти теми же словами рассказывала мне печальную историю их встречи и разлуки.

      – Хорошо, что вы все-таки встретились. Хотя бы в конце. Без вас ей было бы очень, очень плохо.

      – Вы так считаете?

      – Она всю жизнь беспокоилась о достоинстве. Благодаря вам она смогла достойно уйти.

      – Она должна была жить! – произнес он с тихим отчаянием.

      – Это не нам решать.

      – Я знаю, у вас были непростые отношения.

      – Но я никогда не желала ее смерти! Однако не в этом дело... Вообще-то идите домой, пожалуйста.

      – Как?! А похороны?! Кто будет заниматься похоронами?

      – Не беспокойтесь, мы сами похороним ее.

      – Вы?

      – Ну да. Мы. Ее муж, сын, невестка.

      – Да что ж вы... раньше-то?

      – Давайте определимся, – предложила я. – Раньше мы тоже делали что могли. И вы делали. Но вы могли больше. А теперь все, что бы вы ни сделали, будет неконструктивно. Разрушительно.

      – Почему? Что такое вы говорите?! Я хочу ее проводить! – настаивал он.

      – Дайте сыну проститься с матерью. Уважайте чужие чувства!

      –