говорит, что желает мира.
– Очень хорошо. Ответь ему, что мы тоже желаем мира, эта война нас изнурила.
Переводчик перевел. Аккадский царь Энби-Астар посовещался с двумя своими министрами и с переводчиком. Родилась реплика.
– Что он говорит? – спросил шумерский царь.
– Он говорит, что последнее сражение выиграл он, а значит, войну выиграл тоже он и в ответ на обещание не разрушать город Ур хочет пятилетней выплаты податей, всех запасов зерна, пяти тысяч рабов и трех тысяч рабынь, которых отберут он и его военачальники.
Шумерский царь Эн-Шакушана медлил с ответом.
– Что мне сказать ему? – не выдержал переводчик. – Он ждет, о повелитель.
И подался царь шумерский к царю аккадскому со странной гримасой. Разинул он рот, будто собираясь что-то сказать, но звук, звучный и протяжный, издал не ротовым, а анальным отверстием.
Звук этот прогремел, как трубный глас. Таков был ответ царя Эн-Шакушана царю Энби-Астару.
Результата не пришлось ждать: все шумерские министры покатились с хохоту.
Но акаддский царь не засмеялся, а побагровел, оскорбленно и гневно завращал глазами. Потом отдал приказ, оставшийся непереведенным, и его военачальники покинули шатер.
Шумерский царь Эн-Шакушана и его войска, оставшись одни, никак не могли насмеяться.
Царь призвал своего писца.
– Это должно остаться в веках. Пусть все смеются, как смеялись мы.
Писец по имени Син-Леке-Уннинни покорно поклонился, но остался в замешательстве. Как запечатлеть выпуск газов? Как выразить комизм ситуации глифами?
Весь вечер он раздумывал, как ему передать юмор этой сцены. Думал он и назавтра, и все последующие дни.
Через два месяца шумерский царь Эн-Шакушана одержал вторую победу над царем Энби-Астаром. Эта победа стала решающей. Шумеры захватили город Киш, и побежденные аккадцы подчинились закону Ура.
Торжественно шествуя по улицам города Киша, царь вспомнил о неудавшемся мирном договоре и спросил своего писца Син-Леке-Уннинни, как обстоят дела с записью. Ответ писца был неопределенным.
Но некоторое время спустя Син-Леке-Уннинни пришла дерзкая мысль: не нарисовать увиденное, а прибегнуть к слоговому письму. Вместе слоги сложились бы в слова, которые выразили бы не только то, что видишь, но и невидимые вещи и даже отвлеченные мысли, то есть чувства.
Вместо того чтобы рисовать острой палочкой по мокрой глине, Син-Леке-Уннинни принялся ставить штрихи в форме клинышков.
Потом он решил отождествить с каждым сочетанием вертикальных и горизонтальных клинышков тот или иной слог.
Так родилась клинопись.
Писец Син-Леке-Уннинни добросовестно описал встречу своего царя с вражеским и тот неожиданный способ, каким он закрыл спор.
Син-Леке-Уннинни не только изобрел слоговое письмо, но и впервые в истории человечества зафиксировал шутку.
Большая история смеха. Источник: GLH.
30
– Какой делаешь цвет?
Лукреция Немрод сидит в кресле у стилиста Алессандро.