нам не следует засорять трансцендентальный синергетический поток пошлыми финансовыми делами. Ведь деньги – это зло. Неизбежное зло.
– Правда? – удивляется клиентка. Она хочет, видимо, сказать, что отвращение мага к деньгам как к неизбежному злу вовсе не вяжется с той суммой, которую этот самый маг потребовал за свои услуги, но мужчина уже поднялся с кресла и, деликатно поддерживая клиентку под локоток, повел ее к прячущейся в арке тяжелых портьер двери.
– Да пребудет с вами сила! – говорит маг на прощание. – Итак, завтра я вас жду.
– Да-да, – растерянно кивает клиентка.
Дверь за нею захлопывается.
– Ну ты лажанулся, парень! – доносится из душной темноты веселый и явно мужской голос. Не мог ей позаковыристее напутствие брякнуть?! Думаешь, она «Звездные войны» в детстве не смотрела?
– Иди ты… – вяло огрызается маг. – Критик, блин.
Маг принимается раздергивать плотные занавеси на окнах, и оплот оккультизма заливает своим пыльным светом яростное августовское солнце.
– Хоть бы форточки открыл! – Обладатель веселого голоса появляется из кухни, где отсиживался во время официального приема клиентки, – Душно, как у негра в анусе!
– У негра там темно, – автоматически поправляет маг, но окна послушно открывает, потому что и впрямь в маленькой комнатке уже нечем дышать от жары и вездесущего запаха воска.
– Но ты же не станешь утверждать, что там еще и не душно. Ты ведь там не был!
– Неостроумно. Плоско. Банально.
– Кеша, тебе и того не родить.
– Степа, я и не знал, что ты подрабатываешь роженицей. Когда ты успел сменить пол, противный шалун?
– Вот за это я у тебя весь «Гиннес» из холодильника сопру, психастеник ты смурной.
– Ну выпей, выпей. Только настоятельно рекомендую сей процесс вести сидя на унитазе, поскольку ты так и не долечил свой подростковый энурез…
– Ах ты, оккультист недобитый! Не трожь мой энурез, жертва проктологической ошибки!
– Сам дурак. Ф-фу, жара такая, что даже ругаться с тобой неохота. Ты заметил, я еще ни разу за истекшие пять минут не употребил слово «…»!
– Это плохой признак. Кеша, ты изможден и истерзан жаждой.
– Кстати, о жажде. Степан, а ведь мучительно хочется пива! Неужели ты, сволочь небритая, и впрямь мой неприкосновенный запас усосал?!
– Кешаня, маг ты мой дипломированный! Разве я мог пойти на такую подлость?! Я ведь знаю твои аристократические замашки: бычок «Беломора» до и бутылку «Жигулевского» после.
– «Гиннеса», Степа, «Гиннеса». Время «Жигулевского» ушло безвозвратно. Моя жизнь становится элитарной. Ноблесс, блин, оближ, как говорят французы.
В ответ на это Степа неприлично громко заржал, двинул мага по шее и поволокся с ним на кухню – пить вожделенное холодненькое пиво из запотевших бутылок и грызть вяленую воблу.
И пока герой (в нашем случае – герои) дует «Гиннес» и треплется о незначительных вещах типа женщин и футбола, пора дать его (в нашем случае – их)