этому двойному усилию, лист обшивки медленно разогнулся, лег на место, прикрыл трещину в фюзеляже.
…Впервые с начала рейса в салоне стало тихо. Прекратился зловещий свист. С помощью металлической перекладины от вешалки два пассажира закручивали проволоку потуже, чтобы подтянуть, зафиксировать возвращенный на место лист обшивки.
– Дай помаду, – попросил Игорь у подошедшей бортпроводницы. И обвел трещину по периметру ярко-красной линией, чтобы заметно было, если начнет увеличиваться.
…Валентин Ненароков, закрепившись при помощи крюка – чтобы не сдуло ветром обратно в трубу, – высунулся по плечи в открытое пространство. По фюзеляжу гуляли блики от фар «ила»: он по-прежнему сопровождал их, светя сверху на хвост «Ту-154». А кругом было черное небо, и на нем развешаны звезды – крупные, белые, как спелые антоновские яблоки.
…В кабине Тимченко говорил в микрофон:
– Валя, ты молодец, ну просто молодец!.. Что сейчас делаешь? Почему молчишь?.. Валя!
Не сразу послышался голос Ненарокова.
– Микрофон за шею развернуло. А руки заняты… Андрей Васильевич, ночь какая красивая, звездная.
– Что-что? – опешил не привыкший к лирике Тимченко. – Ты не поморозился?
– Ничего… Хочу посмотреть отсюда на руль высоты. Может, пойму что-нибудь.
– Все. Хватит! – твердо сказал Тимченко. Спускайся, отдохни, отогрейся… Слышишь? Повтори, как понял.
…Ненароков, усталый бесконечно, лежал на полу в хвостовой части. Игорь растирал его, мял коленями и руками, а Тамара осторожно стаскивала липкие клочья – все, что осталось от перчаток. Когда она увидела его руки – все в крови, искромсанные острым металлом, – то не выдержала и заплакала.
– Чего ты воешь? – грубо сказал Игорь. – Тащи доктора… Руки – ерунда, он мог глаза потерять.
…Командир экипажа докладывал Москве:
– Трещина в фюзеляже пока не увеличивается – задравшийся лист отогнули на место и закрепили.
– Консультация по рулю высоты нужна? – спросила Москва. – Тут у нас все специалисты, собрались.
– Спасибо, пускай рядом побудут.
– Понял… Запасные вам подготовили: Минводы, Киев.
– Садиться не буду, пока не разберемся с рулем. Сейчас им займемся.
Вошел Игорь. С каким-то даже торжеством он объявил:
– Ненароков руки до кости изрезал. И обморозился, кроме того. Он не может снова лезть… Придется вам, Андрей Васильевич, послать меня!
– Врач около него?
Скворцов кивнул.
– Так-так, – сказал Тимченко. – Шлет царь второго сына… Иди, Игорь, готовься. Лицо жиром намажь.
…Теперь к путешествию готовился Игорь. Он надел тот же изодранный красный комбинезон, который был на Ненарокове, повесил за спину ту же джинсовую сумку. Фельдшерица густо намазала ему лицо каким-то кремом.
…А Тимченко тем временем докладывал Москве:
– Приступаем к ремонту руля высоты. Бортинженер проникнет в носок киля, поднимется по нему до самого верха,