Пока нигде. Я ведь говорила тебе, что только сегодня приехала из Корнуолла. Собиралась остановиться у подруги, но ничего не получилось, так что придется искать квартиру. Работу тоже надо искать.
– А сегодня где ты собираешься ночевать?
Флора рассказала о «Шелбурне», о чемоданах, оставленных в вестибюле, пальмах в кадках и удушающей атмосфере.
– Я забыла, насколько там тоскливо. Но ничего, это всего на одну ночь.
В глазах Розы появилась холодная задумчивость. «Неужели я тоже могу так смотреть?» – подумала Флора. В сознании всплыло слово «расчетливо», но было поспешно прихлопнуто.
– Тебе незачем туда возвращаться, – сказала Роза. – Мы сейчас поужинаем, потом возьмем такси, заберем твои вещи и вернемся в квартиру Гарри. Ты сможешь там остаться, места хватит. И потом, если я улечу завтра в Грецию, мы не увидимся, а нам о многом надо поговорить. У нас будет целая ночь. И вообще, ты можешь остаться в квартире и после моего отъезда. Пока не найдешь другое жилье.
– Но… – Флора поймала себя на том, что ищет возражения против этого заманчивого плана. – Если кто-нибудь будет против?
– А кто будет против? С портье я договорюсь. Гарри никогда ничего не запрещает мне. Что касается мамы… – Роза неожиданно рассмеялась. – Что бы она сказала, если бы увидела нас сейчас? Встретились, подружились. А твой отец, как ты думаешь, что бы сказал он?
Флора смутилась:
– Представить не могу.
– Ты расскажешь ему, что мы нашли друг друга?
– Не знаю. Возможно. Когда-нибудь.
– Жестоко, правда? – неожиданно задумчиво проговорила Роза. – Разделить близняшек. Это же половинки целого. Разделять их все равно что резать целое пополам.
– В таком случае они правильно сделали, что разделили нас еще в младенческом возрасте.
Роза прищурила глаза:
– Интересно, почему мама выбрала меня, а отец – тебя?
– Наверное, монету бросили, – небрежно сказала Флора.
Думать на эту тему было невыносимо.
– А если бы монета упала на другую сторону, изменилось бы что-нибудь?
– Несомненно изменилось бы.
Флора вспомнила свой дом в Корнуолле, пылающий камин зимним вечером, смолистый запах горящего дерева. Она вспомнила, как приходит ранняя весна, как пляшут солнечные зайчики на глади моря летом. Вспомнила графин с красным вином на деревянном столе и успокаивающие звуки бетховенской «Пасторали» со старой пластинки. А теперь этот дом согрет еще и любовью Марсии.
– Ты бы хотела, чтобы все было по-другому?
Флора улыбнулась:
– Нет.
Роза дотянулась до пепельницы и погасила сигарету.
– И я тоже, – сказала она. – Ничего не хотела бы менять.
Наступила пятница. После дождливого и пасмурного утра солнце наконец-то пробилось сквозь тучи, небо расчистилось, и Эдинбург засиял в ярком осеннем свете. На севере, за глубокой синевой залива Ферт-оф-Форт, виднелись холмы Файфа, безмятежно спокойные на фоне бледно-голубого неба. На противоположной стороне