Новая вылазка в горы принесла нам много интересной информации и, самое главное, осознание того, что мы еще совсем не знаем, какие новые загадки прячет святилище Чет-Кой-Суу, хотя нам и казалось, что мы изучили его основательно. Оказывается, мы лишь прикоснулись к его тайнам!
Одиннадцатая глава
Я с головой ушел в работу по подготовке альбома, названного мною «Шедевры первобытного искусства». Отбросив все свои сомнения, я тщательно обрисовывал отобранные снимки петроглифов. Получавшиеся копии рисунков не передавали, конечно, фактуру камня, исчезли трещины и сколы, зато теперь ничто не отвлекало зрителя от композиции петроглифа. Рисунки стали выразительнее, и можно было оценить мастерство древнего художника. Стало заметно, что рисунки из Чет-Кой-Суу и Кара-Оя одного периода отличаются друг от друга, словно их выбивали на камнях разные мастера.
Наконец-то мои мучения по обрисовке петроглифов были позади: я держал в руках новую, еще пахнувшую типографскими красками книгу. Не все получилось в ней так, как я задумывал. В последний момент оказалось, что в городе нет нужной мне матовой мелованной бумаги; полиграфист не смог правильно подобрать цвета; на включенных в книгу фотографиях рисунки едва различались из-за пестрой фактуры камней, усиленной излишней регулировкой резкости… Но эти и другие «тонкости», как говорили мне полиграфисты, никто, кроме меня, не заметит.
Издание я сделал на русском и английском языках, рассчитывая на интерес иностранных туристов. Я понимал, что археологов моя книга не удовлетворит, поскольку в ней отсутствовал научный текст, копии петроглифов были не во всем точны, сложные рисунки-палимпсесты не были разделены по стилю и возрасту. Так ведь книга и задумывалась мною как альбом по древнему искусству для широкого круга читателей. Моей целью было показать, что вокруг нас сокрыты целые россыпи сокровищ, которые нужно сохранить для потомков, что нужно гордиться этим наследием, вместо того чтобы разрушать и уничтожать его, даже не разглядев.
Я был готов к негативному восприятию альбома археологами, так как был наслышан об их распрях даже между собой. Каждый считал территории древних святилищ и места скопления петроглифов своей епархией, и любое посещение таких мест «чужаками» расценивалось как вражеское вторжение.
– Какое право вы имели ходить по историческим памятникам и снимать копии с петроглифов? – грозно вопрошало меня научное светило, прикрыв глаза от возмущения и даже не взглянув на подаренный мной альбом. – Вы должны были поставить в известность ученых, получить разрешение, открытый лист. Как вы, господин Кадыров, реагировали бы, если бы кто-то без спросу проник к вам в дом? Или перепечатал вашу книгу?
– Позвольте, – как можно спокойнее, улыбаясь, отвечал я, – мои прогулки проходили по дикой местности, не имеющей статуса исторического памятника. У нас в каждом ущелье, можно сказать кругом, масса камней с рисунками. По-вашему, я должен испрашивать разрешения у археологов на посещение любого места в Кыргызстане?