выпит весь навар, и, схватив кусочек хлеба, я собрала им остатки бульона со стенок уже пустой тарелки. И она засияла чистотой. Не осталось ни крошки, ни капли кушанья, будто хозяин трактира просто так поставил перед своими гостями девственно-чистую миску.
Разделавшись со своей внезапной добычей, я смогла расслабиться. Тело отозвалось сильнейшим гулом и мелкой судорогой в конечностях. Передавленные и загнанные мышцы, наполненные кровью, постепенно стали оттаивать, причиняя мне достаточно сильную боль, одновременно с которой, однако, пришло и расслабление. Красный румянец залил мое довольное лицо, говоря о том, что на сегодня достаточно. Мое тело отказалось меня слушаться – оно было во власти тепла и сытости.
Джейкоб медленно потянулся к бражке и бесшумно хлебнул, все так же внимательно изучая меня. Возможно, он пытался понять, каким именно образом я оказалась вот так – перед ним, а возможно, вспоминал наши детские годы, его дружбу с Тинганом и наше родовое поместье.
Отойдя от голода, я испытующе уставилась на старого знакомца. Мое внимание приковала маленькая книжица, что лежала на столе возле кубка Джейкоба. Не без интереса я попыталась прочесть непонятную мне письменность. Джейкоб заметил мои старания и, предугадывая вопрос, спокойно пояснил:
– Это кипсек1 твоего брата. Он с ней работал, а я забрал после его… ухода.
– Как интересно. А что это за символы? Это не буквы… Я с такими раньше не встречалась.
– Нет, не буквы, ты в этом права. Это руны. И не просто руны, а руны нижнего мира. На них написана вся книга. Непосвященному человеку лучше с ними не связываться, она написана не людьми и не для людей.
– Но почему она у тебя? Ты же человек!
Он улыбнулся, его улыбка показалась мне какой-то неестественно спокойной и бесстрастной, а ответ скорее озадачил, нежели растолковал суть:
– Не совсем.
«Шутит, что ли? Выпил целый кувшин и решил пошутить. Будто после всего, что я пережила, именно это мне и нужно».
– Не поняла, что это значит? Я же тебя знаю, вот ты сидишь, руки, ноги, голова – все как у людей… Никаких изменений. Только выглядишь… старше.
– Вот именно, я выгляжу как человек. В этом мире для моих дел выглядеть как человек, как старый человек, – наиболее подходящая форма существования, – очень двусмысленно и неоднозначно ответил престарелый «как человек».
И снова между нами воцарилась неудобная тишина, и безмолвная стена выросла заново. Джейкоб достал из-за пазухи флягу, откупорил ее, сделал несколько глотков… Аромат трав, смешанный с запахом браги, с новой силой ударил мне в нос. «Снова пьет, будто ему мало».
Потом сунул руку в карман и достал оттуда закутанный в белую тряпицу кусочек сушеного мяса и с жадностью откусил его, начал довольно громко жевать. Я сидела, уставившись на него. «Спился, что ли? Как же так?» В голове не укладывалось ни одно его слово. Немного осмелев и приняв тот факт, что меня могут