невалась, а сейчас увидела этого Витю, так уж какие сомнения. Хорошо, хоть за нами в туалет не поперся!
Вика услышала, как щелкнула зажигалка. Девушки закурили, в каморке, где она сидела, потянуло едким дымом дешевых сигарет.
– Я из ординаторской посмотрела, машина у входа стоит. Все, ей с пацаном не выйти!
– Ну как это возможно, Ларис? – возмутилась вторая девушка.
– Ты точно с луны свалилась, Светка! Ты хоть представляешь, какие там бабки? Помнишь, месяц назад был этот мальчик, Никита? Все ведь точно так же происходило. Положили его в пятницу, в седьмую палату, в отдельную. На вид он совершенно здоровый, а анализы ужас, прямо срочно на стол! В субботу и воскресенье дежурил этот Вениамин, я как раз в воскресенье на сутки заступила, так что видела, как он сам мальчика и его мамашу на «скорой» увозил якобы в детский реанимационный центр. А мальчишка здоровый был, это я тебе точно говорю!
– Да этот тоже здоровый, ты же видишь! При таких анализах ему назначают иммунные и общеукрепляющие, это же бред полный! Можно же как-то в этом разобраться!
– Клавдия тогда пыталась. Она в понедельник вышла, такой крик подняла, ты же ее знаешь. Позвонила в реанимацию, а мальчик туда не поступал. Она куда-то звонила, ездила… – Девушка понизила голос до шепота. – Я тогда случайно подслушала, как она с завотделением ругалась, я ему несла истории на подпись, слышу, Клавдия орет у него в кабинете. Он ей говорит: «Клавдия Ивановна, мы ничего не сможем доказать, и не лезь в это, без головы останешься». А она орет: «Это здоровые дети и проходят через наше отделение, увольте его, если ничего не можете, обратитесь в милицию, в прокуратуру!»
– А он?
– А завотделением говорит: «Уволить я его не могу, хоть он и на полставки работает, а в органы обращался, мне официальный ответ пришел, что факты не подтвердились».
– Боже мой! Неужели ничего нельзя сделать?
– Клавдия потом мамаше этой звонила, оказывается, этому Никите удалили почку, так эта дура еще и благодарит – спасибо, спасли ребенка!
– Ларис, может, этой мамаше намекнуть?
– Ты что, дура? Витя на посту у нас всю ночь сидеть будет, он же их пасет, и внизу машина стоит.
– Может, Клавдии позвонить?
– Ага, чтобы ей голову снесли. Светка, прекрати, мы ничего не можем сделать, ей просто не дадут с пацаном из больницы выйти.
– Как ее вообще угораздило к нам со здоровым ребенком попасть?
– Не знаю, через поликлинику как-то, у них везде свои люди. Все, пошли.
– Лар, может, все-таки можно чем-то помочь? Вколоть мальчику что-нибудь, чтоб ему плохо стало, тогда его не заберут?
– Ага, и они сразу поймут, кто и что вколол, а потом сама представь, что с нами будет. Вот отдежурим, пойдем ко мне и напьемся от такого скотства, а сейчас успокойся, валерьянки выпей, а то, не дай бог, Витя поймет, что мы о чем-то догадываемся.
– А знаешь, все потому, что она мать-одиночка, без мужа или родителей богатых. Вот хрен бы они мальчишку тронули, если бы она крутая была!
– Других бы небогатых нашли. Идем, а то Витек за нами сюда припрется.
Закрылась створка окна, приоткрытого во время перекура, Вика услышала, как простонала дверная пружина, выпуская девушек в коридор.
Дотлев до фильтра, сигарета обожгла Вике пальцы. Почувствовав боль, она непонимающе посмотрела на руку и автоматически затушила тлеющий бычок в крышечке от сока, служившей ей пепельницей.
– Так! – громко сказала она, стараясь осознать реальность. – Так!
Невероятное облегчение прокатилось от головы по всему телу, как током ударив в кончики пальцев на руках и ногах, сменилось на мгновение растерянностью и вдруг, откатившись волной назад, выстрелило в мозг густой, осязаемой, ослепляющей какой-то яростью.
Сердце заколотилось, громыхая в ушах, в руках, в ногах и почему-то в животе.
Под эти барабанные удары, остужая разум, откуда-то из глубины сознания, из неизвестной ей личности, вычищая ненужное – страхи, обвинения, в Вике нарастало и укреплялось нечто мощное, пугающее своей силой. Инстинкт матери, защищающей дитя, первобытный, обостряющий невероятно все чувства, эмоции, мысли.
– А теперь я возьму себя в руки и очень хорошо, очень хорошо все обдумаю!
Вика, подавив в себе порыв немедленно бежать к Степке, прижать его, прикрыть от всех напастей, контролируя каждое свое движение, достала из пачки еще одну сигарету и закурила.
Увидев список врачей и анализов, которые им необходимо собрать, Вика подумала, что, похоже, она собирается отдать сына не в садик, а не иначе как в школу космонавтов. Но деваться некуда, мама собралась замуж, к всеобщей, надо сказать, радости, и сидеть со Степкой больше было некому. На семейном совете решили отправить Степана в садик. Вика взяла на работе отпуск за свой счет и, мысленно закатав рукава, в понедельник начала «кампанию».
Но уже в среду как гром среди ясного неба прозвучал приговор участкового врача:
– Судя по анализам, у вашего