как подчиниться. Права новичка куцые, и диктовать свою волю глупо.
Ничего, пройдёт немного времени, он оперится, и уж тогда-то он этому «фанфарону» задаст!
– Значит, запомни, – наставительно проговорил Прудиус, – на этом пикете никакой бузы. Никаких беспорядков, никаких стычек. На этом пикете вы – хоть и возмущённые, но вполне мирные ребята. Развернули транспаранты, толкнули эмоциональную речь, поработали на телевизионную картинку и разошлись. Не лезте раньше времени в пекло. Ключом к удачной охоте является терпение. Ты меня понял?
– Понял, понял, – проворчал Егор.
Прудиус положил перед Пригодиным несколько листков.
– Вот тебе, кстати, текст твоей речи. Её нужно выучить наизусть. На первой странице то, что будешь говорить в мегафон, а на второй – что следует говорить в интервью телевизионному корреспонденту. Самое главное, контролируй свои эмоции. Народу ты должен понравиться. Держи себя солидно, никакой истерики, демонстрируй праведный, но всё же сдержанный гнев. Убили твоего лучшего друга! А убийца оказался блатным! И следственные органы не собираются привлекать его к ответственности! Только не переиграй…
Прудиус будто споткнулся. Он пытливо посмотрел на Пригодина и, забросив руки за голову, откинулся в кресле назад.
– А знаешь что, давай-ка прорепетируем, – предложил он. – Становись-ка у той стены и говори так, как собираешься говорить…
Следовавшие снаружи мимо прохожие удивлённо косились на приоткрытую форточку: уж не завёлся ли в партийном офисе театральный кружок? Доносившиеся из форточки реплики наводили именно на такие мысли.
– Перед этой фразой сделай паузу… Здесь повысь интонацию… Здесь понизь…
И никто даже не подозревал, что репетируемая сейчас в партийном офисе сцена есть прелюдия большой пьесы, которой очень скоро суждено поднять на уши всю страну.
Россия, Санкт-Петербург
Денис Чистоклетов, – тот самый парень, что ехал на «Жигулях» четвёртой модели перед машиной Олеси Куркиной, – лежал на нарах и, зажмурив глаза, пытался как бы телепортироваться домой. Перед его мысленным взором мелькали знакомые картины, виртуальное пребывание в которых позволяло ему хоть немного сбросить с души тот невыносимый гнёт, что преследовал его все последние дни.
Дом. Огород. Вон Жучка высунулась из будки. Смотрит, не несёт ли он ей чего. Он частенько баловал её какой-нибудь оставшейся после обеда косточкой. Вон, вскочила, завиляла хвостом. Почуяла, что он идёт не с пустыми руками.
На, Жучка, держи. Вот твоя косточка. Только что из кастрюли. Сочная, с мослами.
А что там делает мать? Наполняет вёдрами кадку. Надо бы ей помочь.
Чей это голос раздался за забором? Лёнька, сосед. Спрашивает, пойдёт ли он вечером с ним на рыбалку? Конечно, пойдёт. Заходи часов в семь…
Громкие восклицания резавшихся в «очко» сокамерников вернули Дениса в печальную действительность. У него защипало в глазах. Он невольно шморгнул.
Неужели всё это явь? Кто бы мог подумать?! Он – и в тюрьме.
Впрочем,