и ответил:
– Такой длины волосы могут носить только мальчики по вызову, но они вряд ли стали бы тусоваться в детских садиках. Они слишком дороги, эти мальчики!
– То есть ты хочешь сказать… – Вера перестала интонировать, как на лекции. Голос сам собой снизился до шершавого шепота.
Муж, не отвечая, вытащил новую сигарету и закурил. Вера дрожащими пальцами вытащила из его пачки сигарету и себе. Если не считать ту сигарету, что она попробовала после встречи с Серебровским, она не курила со студенческих времен, но сейчас, похоже, был как раз тот случай, когда стоило начать снова и по-настоящему, чтобы хоть как-то успокоиться. Андрей, который презирал курящих женщин, сам поднес к Вериной сигарете зажигалку. Она прикурила, от души затянувшись. Ее тут же опять слегка повело, но это почему-то показалось ей самым подходящим состоянием для того, чтобы услышать то, что она предпочла бы никогда не знать.
– Да, я как раз собирался сказать, что Таська… не в порядке. Но я надеюсь, что все не так далеко зашло и можно еще как-то переломить ситуацию.
– И как ты собираешься ее перера… пелера… – Вера поняла, что от волнения и легкого сигаретного опьянения так и не сможет произнести правильно это слово, а потому замолчала.
– Не знаю… Хотя я почти уверен, что не ошибаюсь, все же надо удостовериться в этом на все сто, а то можно вообще потерять дочку…
Веру передернуло. Она боялась, что слово «удостовериться» тоже не сможет сейчас выговорить правильно, а потому выдала фразу попроще:
– Надеюсь, ты не станешь расспрашивать Таську в лоб, когда она вернется?
Андрей затушил сигарету и ответил:
– Нет, конечно. Надо узнать внешние отличительные признаки… ну этих… Они же как-то узнают себе подобных. Не к каждой же можно подойти с такими предложениями.
– Ты имеешь в виду лесбиянок? – Вера решила произнести вслух то, что муж старался не называть словом. И это слово произнеслось без ошибок.
Андрей скуксился на своей табуретке и посмотрел на Веру таким затравленным взглядом, которого она никогда не видела у своего мужа, уверенного мужчины и адвоката, который набирал силу. Она невесело усмехнулась и продолжила:
– Внешние признаки – не главное! Люди ведь без всякой атрибутики понимают, что нравятся друг другу. А любовь с первого взгляда – это вообще выстрел в сердце. Но у лесбиянок… – Вера намеренно опять произнесла это слово, к которому, похоже, на какое-то время надо привыкнуть, – разумеется, есть свои, как сейчас говорят, фишки. Чего я только не видела в университете. Таська явно не буч…
– Не… что? – Андрей подался к ней всем телом, чуть не соскользнув при этом с табуретки.
– Не буч! Бучи – это те лесбиянки, которые изображают мужчин. Они и выглядят соответственно: короткие стрижки, мужская одежда. Поведение тоже соответствующее: эдакий свой парень…
– Но тогда и эта девка… с длинными волосами тоже не этот, как ты говоришь, буч… А разве та, у которой женская роль, может и не с этим… вот ведь мерзостное слово… ну… и не с бучем…
–