Стремясь предотвратить несчастные случаи, Фрейя и Мириам зорко следили за ее окружающим пространством, сводя к минимуму опасность потеряться в ощущениях.
Так, сразу же после преображения Фиби пожелала принять душ. Фрейя сочла игольчатые струи воды слишком травмирующими. Вместо душа Франсуаза наполнила ванну теплой водой. Время нахождения в ванне было строго ограничено, чтобы Фиби не захватило ощущение воды, мягко скользящей по ее коже. Закрыли не только окна в ее комнате, но и во всем доме, преградив доступ манящим человеческим запахам, запахам соседских собак и кошек и загрязненному воздуху. Когда Фиби попросила хотя бы чуточку приоткрыть одно окно – ей хотелось прочувствовать дуновение ветра, – Фрейя покачала головой:
– Прости, Фиби, но мы хорошо помним, как в прошлом году новорожденный вампир обезумел, попав в парижское метро. Запах старой тормозной системы оказался для него непреодолимым искушением, и мы потеряли его в туннелях Восьмой линии. В результате – сплошные задержки в движении поездов. А дело было утром. Мэр был крайне возмущен. И Болдуин тоже.
Фиби знала: она могла бы с легкостью разбить стекло, а заодно и раму сломать. Если ей понадобилось бы сбежать отсюда, она бы даже пробила дыру в стене. Но обуздание подобных искушений было проверкой ее умения владеть собой и подчиняться распоряжениям, тестом на то, годится ли она Маркусу в спутницы жизни. Фиби была полна решимости пройти испытания и потому сидела в наглухо запертой комнате, следя за вспышками и движением оттенков света. Она ощущала все: облако, закрывшее луну, далекую звезду, прекратившую мерцать, и даже поворот Земли, чуть приблизивший эту часть планеты к восходу солнца.
– Мне бы красок. И кистей, – шепотом произнесла Фиби, но собственные слова эхом отозвались в ушах.
– Я спрошу у Мириам, – донесся издалека ответ Фрейи.
Судя по царапающим звукам перьевой ручки, которые слегка будоражили нервы Фиби, Фрейя сейчас что-то записывала у себя в дневнике. Иногда Фиби слышала медленный удар сердца Фрейи.
Еще дальше, на кухне, Шарль курил сигару и читал газету. Шелест страниц. Струйка дыма, вырвавшаяся изо рта. Тишина. Удар сердца. Шелест страниц. Струйка дыма. Тишина. Подобно тому как парижская ночь имела свою палитру, все существа обладали неповторимыми палитрами звуков. Такую же песню затянуло сердце Фиби, когда она впервые вкусила крови у Мириам.
– Фиби, тебе еще что-нибудь нужно?
Ручка Фрейи перестала царапать бумагу. Шарль раздавил окурок сигары в металлической пепельнице. Оба ждали ответа Фиби. Конечно, она не сразу привыкнет к возможности разговаривать с вампирами, находящимися в разных комнатах и на разных этажах большого дома.
– Только Маркуса, – с грустью ответила Фиби.
Она привыкла считать себя частью их общего «мы» вместо прежнего индивидуального «я». Ей хотелось столько всего ему рассказать, поделиться впечатлениями о своем первом дне после