с утра. Перед тем как в банк ехать. За валютой. – Валентин Сергеевич повернулся к Виноградову и, опережая возможные вопросы, сказал:
– Я поэтому и удивился, когда он при тебе начал насчет этого спрашивать… Понять не мог – зачем?
– Ну а ты что скажешь? – Андрей Леонидович смотрел куда-то за спины собеседников. Обернувшись, они увидели в дверном проеме угрюмую фигуру водителя – не вынимая рук из карманов длинной кожаной куртки, Бублик подпирал плечом белеющий импортным пластиком косяк.
– Падла! – выплюнул он в лицо бывшему милицейскому подполковнику.
– А конкретнее? – Цадкин с удовлетворением оглядывал создавшуюся мизансцену.
– Я же говорил вам, Андрей Леонидович – про этого мента и Лидку… Лидию Феликсовну. Сколько раз говорил! А? Вчера днем, прежде чем валюту получить, заехали к вам… Пока мадам переодевалась, я в сортир забежал, а потом – в ванную. А там – его «джентльменский набор», забыл, наверное, сгоряча!
– Врешь!
– Подожди, Сергеич… И ты, Бублик…
– Но он же врет, он же сам!..
– Подожди, Сергеич… – повторил задумчиво президент. – Ты, говоришь, где вчера с утра был? В мэрии?
– Ну… да!
– Не было тебя там.
– Шеф!
– Не было! Я знаю…
– Да кому вы верите, шеф! Он же сам с ней… Они перед банком что – курицу размораживать заезжали? Или цветы поливать? Да она с Бубликом под самым вашим носом, а теперь меня подставляют!
– Капитан, – Цадкин внезапно обратился к Владимиру Александровичу. Чувствовалось, что он не на шутку растерян, события вышли из-под контроля и стремительно перерастали в нечто необратимое. – Капитан, ваше мнение?
Виноградов постарался, не покривив душой, сформулировать свою мысль наиболее корректно:
– Видите ли… У меня нет оснований не верить обоим.
– В смысле? – нахмурился Андрей Леонидович.
– Ха? – почти дружелюбно глянул на Виноградова Бублик. – Он имеет в виду, что эта многостаночница Лидка… И с ним, и со мной, не считая вас, конечно!
– Полегче на поворотах, молодой человек! – счел необходимым вставить осторожный начальник отдела безопасности, непонятно к кому обращаясь.
– Да бросьте вы, – тихо, но так, что собеседники затаили дыхание, выдавил из себя Андрей Леонидович. – Бросьте… Что я – не знал, что ли, про эту шлюху, про Лидку? Вы что думаете – первые у нее? Герои, блин, любовники! Конспираторы! Конечно, шеф – дурак-рогоносец… А, капитан?
– Дело житейское. Всегда ж так было: жена барина – с лакеем или с управляющим. Русская классика, девятнадцатый век…
– Молодой человек! – вскинулся Валентин Сергеевич.
– Нашелся, мент святой! – поддержал его Бублик.
– Да какая уж тут святость… – сокрушенно покачал головой Виноградов. – Но как сказано в одной современной книжке, «если общий фон – грязно-черный, то собственная совесть при некоторой запятнанности смотрится белоснежной»[1].
– Умник!
– Заткнитесь…