что шофер тогда назвал его Флаконом. Джип с водилой стоял рядом. Похоже, они ждали кого-то. Изображая из себя пьяницу, Вовочкин хлебал из бутылки пиво и наблюдал за домом учительницы. Через какое-то с крыльца спустился мужчина с военной выправкой и морщинистым лицом. Флакон что-то сказал ему и ткнул пятерней на Вовочкина. Сыскарь решил линять с этого поля, которое запросто могло превратиться в тир…
В Бухалово Вовочкин появился, когда в доме подруги Соловьевой – Зойки – шла гульба. У распахнутых ворот стоял джип-«чероки» с худосочным водилой, опять же знакомым Вовочке, – это он тогда сидел за рулем «пежо». Из окон вылетали пьяные голоса, изображавшие песню. Скрипучий мужской голос выводил:
Хоп-па! Зоя!
Кому дала ты стоя?
– Начальнику конвоя,
Не выходя из строя…
Женщина взвизгивала дискантом, подхватывала концовку и заливалась хохотом. Вовочка понял, что и здесь делать ему уже нечего.
На деревню опустились сумерки, и он, не скрываясь, пошел вдоль улицы. Это было его ошибкой.
Скосил глаза и увидел, как за ним торопливо топает Флакон. Следом семенил водила. Вовочкин нырнул в первую попавшуюся калитку, проскочил двор, перемахнул плетень и очутился в огороде. Взрыхленная земля была пустой и голой, лишь кое-где торчали будылья подсолнухов. Сразу за огородом начинался луг. Невысокие копны смотрелись в сумерках словно бронеколпаки на китайской границе, где он служил срочную. Луг примыкал к подлеску, там наверняка не было посторонних глаз.
Флакон не прятался. Бежал следом по-слоновьи, топая армейскими ботинками. Перед тем, как нырнуть в кустарник, сыскарь обернулся. Преследователь на бегу задрал пиджак, достал из-за пояса ствол. Вовочка метнулся в кусты, сразу взял вправо, где подлесок был выше и гуще. Пробежал метров двести, увидел вывороченную давним ветровалом сосну с могучими растопыренными корнями и поблизости – штабелек бревен. За ним он и пристроился. Шуршание кустов стихло. Значит, Флакон притормозил.
Вовочкин нащупал суковатую палку, швырнул ее в сосновые корни.
Стал слышен слабый треск сучьев под ногами. Он увидел, как Флакон появился среди деревьев, остановился, повел головкой, высматривая беглеца. В одной руке он держал наган, в другой – заточку. Обнаружил вывороченный сосновый корень, сделал несколько шагов. Метрах в семи-восьми остановился.
– Вали сюда, козел! – прокричал уверенно и скрипуче. – Оглох?.. Выдь по хэрэ, дырявить не буду! Отведу, побазарим и по холодку!.. Глист! – вдруг заорал он.
Не получив ответа, стал сторожко пододвигаться к выворотню и оказался спиной к Вовочкину. Неожиданно закуковала кукушка, Флакон завертел головкой. Другого такого момента могло не представиться. Сыскаря будто подбросило пружиной. Еще не успев опуститься на ноги, он обрушил ребро ладони на его загривок. Тот булькнул горлом и рухнул лицом на корни.
Вовочкин знал, что вырубил его не меньше, чем на четверть часа. Этого времени вполне хватало, чтобы добраться до своего «москвича». Но где-то в кустах был еще один и, всего скорее, тоже