Скатилась по лестнице, чувствуя незримое, опасное присутствие покойницы.
Абсолютно пустая улица, свинцовая тяжесть сумерек и дикий страх, что вот – вот её схватит за плечо мертвая бабушкина рука, приказывали бежать, но ватные ноги не слушались.
Со стороны бывшего бабушкина дома, по проезжей части, шли люди. Они двигались колонной, как на первомайской демонстрации, следом ехали грузовики, в кузовах тоже стояли люди. Настя поняла, что выражение «волосы на голове встали дыбом» не фигуральное. Демонстранты были голые. Белые, разбухшие, как размокшее мыло, тела, огромные и безобразные, двигались, словно жуткие заводные игрушки. Когда покойники поравнялись с остолбеневшей Настей, стало ясно – они её не видят.
Настена пристроилась в хвост колонны и скоро вместе со всеми дошла до старого кладбища, примостившегося возле заброшенного аэропорта. Она почему-то решила, что у них здесь очень важное дело. И не ошиблась. Теперь стало ясно, что ужас ужасов тоже существует. Почти все могилы оказались разрытыми, гробы развороченными, а трупы раздеты и выброшены из могил. Такие же неестественно белые, распухшие, как её спутники, только неподвижные. Надругательство над беспомощными телами, бесстыдно выставленные напоказ гениталии мертвецов, привели Настю в ярость: «Смерть безобразна, но беззащитна. Что ж это за сволочь тут вандальничала? Мразь!» И озадачилась: «Как же я их всех одна приберу? У меня и лопаты нет. А бабуля, как Юра, пугала, чтобы не просилась к ней».
Завязала в узел непослушные волосы и пошла искать лопату.
10 Глава
Телефон голосом китайской игрушки изображал Моцарта и затыкаться, похоже, не собирался. «На чем они там играют, когда звонки записывают? – разозлилась Настя. – Придется взять. Все равно, кроме меня некому. Что у них за кладбище такое, телефоны есть, а лопат нет. Ну, где же ты?» Аппарат лежал на рыхлой земле, выброшенной из могилы. Настя потянулась и наткнулась тыльной стороной ладони на угол тумбочки. Выругалась и открыла глаза. Точно, Сонька вчера нашкодила, звонок поменяла. То – то у неё морда хитрющая была, когда под предлогом «дай позвонить, а то мой сел», шарилась в её телефоне.
– Что, сволочь, звонишь убедиться, что шутка удалась? – хрипло поинтересовалась Настя.
– У меня все всерьез. А сволочью, даже и не припомню, кто меня в последний раз называл, – близко, будто лежал рядышком на кровати, сказал Андрей.
– Память короткая, – пошутила Настена. А сердце, совсем как недавно с Олежеком, заныло.
– Разбудил? У тебя выходной или Тамарка смилостивилась, расписание поменяла?
– От неё дождешься милости, как и от тебя, – и тут же поинтересовалась, – кстати, ты не знаешь, где у змеи находится яд?
– Железы у неё специальные во рту…
– Молочные?
– Ядовитые. От них канал идет к зубам. Когда кусает, надавливает на железы, и яд перетекает в зуб, а уж потом в жертву. Ничего ты о себе не знаешь.
– Зато ты, похоже, познал себя полностью, – отрезала Настя.
– Собачимся, как обычно, – вздохнул Андрей. –