тридцать, до ближайшего населенного пункта – не меньше двадцати. В летнем платье, без сумки, без зонтика. Смотрит прямо перед собой и идет себе по обочине дороги, но не как сомнамбула, а как человек, четко определивший цель.
Я остановил машину, опустил стекло, выглянул. Женщина прошла мимо, словно меня не заметив, сосредоточенно думая о чем-то своем, нахмурив брови. Да, очень немолодая, лет пятьдесят. Как странно! И никого, совсем никого на дороге.
Надо окликнуть, предложить повезти. Куда она идет? Куда вообще может идти, ночью, так не по сезону одетой? Ненормальное, невозможное что-то во всем этом.
– Женщина! Подождите! Эй!
Голос мой прозвучал почему-то фальшиво, неузнаваемо, будто не мой это голос, и потому показался зловещим. Женщина не остановилась, даже шаг не замедлила, не повернула головы, словно не слышала.
– Послушайте! – предпринял я новую попытку – из чистого упрямства перед все нарастающим ужасом: мне бы проехать и не вмешиваться. – Хотите, я вас подвезу?
Никакой реакции – идет и идет, сосредоточенно вышагивает по дороге.
Разозлившись – захлебнувшись ужасом, – я выскочил из машины и двинулся за ней.
– Подождите! Остановитесь! – На ходу я выдернул из кармана свое курьерское удостоверение, не знаю почему, у меня не было определенной мысли. – Приказываю остановиться! – суровым голосом, как в каком-то когда-то случайно подсмотренном фильме, выкрикнул и взмахнул удостоверением, красно-картонной книжечкой.
До нее оставалось совсем немного, не больше двух метров. Я задыхался, я страшно вспотел, в висках барабанила кровь… Я протянул руку, приготовившись схватить упрямую женщину, но нас разделяла еще пара метров…
Выстрел, так неожиданно раздавшийся, из темноты, из ниоткуда, совершенно меня оглушил, хоть и не был особенно громок. Женщина упала навзничь, словно игрушка в тире. Но я не бросился к ней, я присел на корточки, обхватил голову руками и дико, ужасно, пронзительно закричал.
Крик мне помог не сойти с ума. Крик испугал надвигающееся безумие и прогнал его. Он звучал и звучал в этой кошмарной ночи, пока не иссяк. И в наступившей тишине остался только обыкновенный человеческий ужас.
Я все продолжал сидеть на корточках и боялся хоть немного изменить свою позу, ведь в таком положении со мной ничего страшного пока не произошло: выстрел прозвучал только раз, выстрел не повторился. Может, это самое правильное решение – сидеть на корточках и ничего не предпринимать? Не делать резких движений, не провоцировать того, кто прячется там, в темноте? Он ждет, он, конечно, чего-то ждет от меня, и мне нельзя ошибиться.
Зачем ему понадобилась эта смерть, такая страшная в своей бессмысленности? Кто эта женщина, чем она могла накликать свою смерть? Обыкновенная, вполне заурядная женщина в таком необыкновенном, в таком неподходящем для нее месте. Куда она шла, какая у нее могла быть цель? В легком платье без рукавов – совсем не по сезону.
Куда она шла – неизвестно, пришла она – к смерти. И сейчас мне