«Пиквикским клубом». С некоторыми перерывами заседания клуба продолжались уже на протяжении года. Каждую субботу по вечерам девушки собирались на чердаке, тщательно соблюдая следующие церемонии: три стула выстраивали в ряд перед столом, на котором стояла лампа и лежали четыре широкие белые повязки (с буквами «П. К.», вышитыми разноцветными нитками), а также еженедельник под названием «Пиквикский листок», который сестры заполняли собственноручно. Джо, питавшая слабость к перу и бумаге, занимала должность главного редактора.
В семь часов все четверо членов «П. К.» поднялись в клубную комнату, повязали ленты на лоб и торжественно заняли свои места. Мег на правах старшей сестры олицетворяла собой Сэмюэля Пиквика, Джо, имевшая склонность к художественному творчеству, превратилась в Августа Снодграсса. Кругленькая розовощекая Бет исполняла роль Трейси Тапмена, а Эми, вечно пытавшаяся делать то, что у нее не получалось, стала Натаниэлем Уинклем. Мистер Пиквик как президент читал газету, содержавшую стихи и прозу, местные новости, забавные объявления и намеки, которыми сестры добродушно напоминали друг другу о своих недостатках и неудачах. В этот раз мистер Пиквик надел очки без стекол, постучал по столу, многозначительно хмыкнул и, тяжелым взглядом призвав к порядку мистера Снодграсса (который легкомысленно раскачивался на стуле, но затем поспешно выпрямился, заняв подобающее положение), начал читать:
20 мая 18… года
Уголок поэзии
Ода юбилею
И вновь собрались мы
Отметить с торжеством
Нашу пятьдесят первую годовщину
В Пиквик-холле сегодня вечерком.
Мы все здоровы и бодры
И не лишились никого,
Вокруг знакомые все лица,
И жмем друг другу руки мы.
Нашего Пиквика,
Который, как всегда, на посту,
Почтительно приветствуем.
Водрузив на нос очки,
Читает он еженедельную газету.
Хотя он и простыл,
Но рады слышать его голос мы,
Поскольку делится он с нами
Словами мудрости своей,
Чему не мешает даже хрипота.
Снодграсс, рослый старина,
Как слон, он высится над нами
И, радуясь, глядит на нас,
Улыбаясь до ушей.
В глазах его горит огонь поэта,
Он борется с самим собою и судьбой.
На лбу его видна печать амбиций,
А на носу темнеет клякса.
А рядом с ним – наш славный Тапмен,
Добряк, толстяк, румян и сладок,
Хохочет он над каламбурами
И падает со стула.
Чопорный и маленький,
Здесь сидит и Уинкль,
Строгая прическа, волосок к волоску,
Образчик благонравия,
Хоть и не любит умываться.
Год прошел, а мы опять все вместе,
Шутим, смеемся и читаем,
Ступаем по дороге творчества,
Которая