вложить свою ладонь в его руку. Пока! Боюсь, дальше галантные жесты приобретут зловещий смысл…
После кондиционированной прохлады автомобиля полуденный зной бьет на поражение. И без того от тревоги задерживаю дыхание, непонятно, что добьет сильнее! Его пиджак небрежно отброшен на кожаное пассажирское кресло поверх пледа, но, судя по невозмутимости, кажется, даже жара таким людям нипочем.
– Извините. – Поспешно вырываю свою ладонь. Дайте мне хоть несколько драгоценных минут, оставьте в покое! Прекратите прикасаться под любым предлогом! Незаметно вздыхаю от облегчения, когда он не пытается возразить. Я стараюсь не отставать и одновременно не вырываться вперед, просто в памяти некстати всплывает один из тематических постулатов. Не помню точно, с какой именно стороны и в скольких шагах от хозяина положено находиться рабыне, я из последних сил стараюсь не допустить даже намека на подобный исход… прежде всего, для себя! На последней ступени я останавливаюсь, повинуясь безотчетному порыву оглянуться назад… Вижу равнодушную гладь моря, подсвеченная солнцем, она слепит глаза. Белые фигурки катеров вдалеке. Я смотрю на эту панораму, словно она одна может успокоить, погасить панику и придать силы, чтобы шагнуть в гостеприимно распахнутые двери моего нового… прибежища? Или камеры заточения?
До меня не сразу доходит, что не я одна упиваюсь этой природной идиллией. И что весь размах его благородства не измерить никаким эталоном. Проходит, наверное, не меньше десяти минут, но он меня не торопит. Даже не произносит ни слова, также задумчиво созерцая бесконечную морскую гладь, опираясь локтями о резные бортики мраморных перил. О чем он думает? О зыбкой относительности всего в этом мире… Или рисует в воображении картину, где Юля Беспалова, увешенная цепями, главный экспонат?
Я не придумываю ничего лучше, чем кашлянуть в кулак, привлекая его внимание. Чувство мимолетной вины контрольным выстрелом по отсекам уставшего сознания – ему вряд ли комфортно на полуденной жаре в приталенной рубашке с длинным рукавом. Тем не менее он дал мне эту необходимую, как кислород, передышку, и даже не оставил одну на пороге пугающего дома. Хотя может, опасался, что я брошусь наутек?
Огромный холл с витыми лестницами к верхним ярусам, здесь тоже все выдержано в стиле Древней Греции. Белый мрамор пола без покрытия, кремово-белые кожаные диваны с небольшим фонтаном по центру холла. Панорамные окна в полную высоту, невесомые гардины – почти так любят рисовать на картинах Эдем. Мне хватает беглого взгляда, чтобы унять взбесившееся сердцебиение. Ну а что я ожидала здесь увидеть? Черные каменные стены, пентаграмму-триксель на потолке и цепи вместо светильников?
В одном из кресел расслабленно устроился Денис, уткнувшись в планшет, со стаканом в руке. Эта картина настолько не вязалась с моим представлением о субординации и отношениях в стиле слуги-хозяева, что брови непроизвольно взметнулись вверх. Я, воспитанная на фильмах о красивой жизни, где наемному