о чём я догадывалась, но не хотела верить, – они решили поиздеваться.
Понимая, что этому парню незачем врать, и всё так и есть, я кивнула головой, соглашаясь:
– Ну, да, на большее не гожусь.
– Неправда, – снова возразил парень, и, проливая бальзам на мои раны, заявил, что я – красивая и уж точно лучше Дашки.
– А это ещё почему?
– Вы – добрая и никому не желаете зла.
Ошибается. Сейчас очень сильно желаю.
– Не надо. У неё своя жизнь, у вас – своя.
Да? То-то она так мне жизнь отравляет.
Парень вздохнул, сказал, что надо меньше обращать внимание на болтовню людей, не являющихся для меня авторитетом. Что ж, он был в чём-то прав и уж точно в тот момент был рассудительней меня. Жаль, что он раньше в моей жизни не появился. Кстати, а кто он – этот ангел-хранитель, спасший меня от позора, и почему так старательно прячет лицо? Страшный, как атомная война?
– Обыкновенный, – усмехнулся парень, сказал, что мне пора.
– Уж куда там! – сказал кто-то третий, прятавшийся в темноте, – теперь уж тут будет сидеть.
Холера! как говорит моя бабушка. Неожиданно в голове мелькнула дикая мысль, и я начала развязывать шнурок фенечки, которую получила в обмен на часы. Развязав, потребовала, чтобы спаситель протянул руку.
– Зачем? – удивился тот.
Одарить хочу по-королевски. За спасение коронованной особы положено.
Парень покорно протянул большую лапу. Когда я завязала ему на запястье шнурок, похититель сказал, что ему нечем одарить в ответ. Значит, будет должен.
– Я приду, когда вам исполнится восемнадцать, – пообещал парень.
Я даже не успела сказать, когда мне исполнится восемнадцать. Парень наклонился, поцеловал в щёку. Меня ожгло, как огнём. Испугавшись неведомо чего, я быстро отступила назад, снова получила удар током, зажмурилась от яркого солнца.
Привыкнув к яркому солнечному свету, я увидела, что стою на тропе, вьющейся вдоль ограды кладбища. Я оглянулась. На утоптанной земле чернел отпечаток подошвы, размера эдак сорок пятого. М-да.
Я пошла домой, озадаченная донельзя, но едва вошла в калитку, ночное приключение вылетело из головы. Бабушка, выйдя на крыльцо, сказала мёртвым голосом, что мои родители погибли – разбились на машине.
С этого дня меня накрыла волна бед и горестей. К Новому году я осталась одна. Ушли все: родители, бабушка с дедушкой. Я осталась одна в пустом доме. Тётка звала жить к себе, но я отказалась. Жила одна, бродила по комнатам, как привидение. Как школу закончила и в архитектурный поступила, причём на бюджет, до сих пор не понимаю.
Первого сентября для меня началась новая жизнь. В институте не было Дашки, никто не знал о моём прозвище, никто не обзывался, не дразнил. Правда, появились другие проблемы: в институт нужно было ездить каждый день, и мои финансы начали петь романсы. Пришлось идти подрабатывать, но студентам платили не очень много, потому я экономила на всём, и о такой роскоши, как смартфон могла только мечтать, если бы не случай.
Начался день отвратительно – с дождя, противного осеннего дождя. Всё утро