с завалинки, снова взялся за гаечные ключи.
– Так что, внучок, ты не ищи напрасно закопанное счастье – в округе никаких серебряных кладов больше точно нет! – и добавит окончательный вердикт такому занятию. – Мы-то с тобой отлично знаем, что другого общеобразовательного учебного заведения у нас в деревне, как не было, так и нет, как и второго школьного буфета!
Сплюнул от досады Фома, вместо того, чтобы поблагодарить родного дедушку за его науку предприимчивости и пошёл прятать в сарай штыковую лопату, приготовленную, было, для дела:
– Что в реальности обернулось лично для него полным крахом!
Память не знает границ!
Когда речь идёт о самых важных событиях, случившихся в жизни и судьбе каждого…
…Красная жестяная звёздочка, прибитая сельскими тимуровцами точно так же, как и на доме Оглоблиных, вполне заслуженно и на законных основаниях украшает собой также стену соседнего бревенчатого крестового особняка, принадлежащего уже семье Горобец:
– Потому что здесь тоже провожали на фронт, а потом встречали с войны солдата.
Правда, не с победными майскими залпами столичных салютов, как земляк и сосед Гордей Оглоблин, а гораздо раньше знаменательного мая того памятного завершающего года сражений, вернулся в родной дом Семён Горобец.
Под Сталинградом ранило рядового пехотинца.
В госпитале жизнь ему спасли, в обмен на правую ногу, размозженную вражеской пулей и потому отнятую хирургом до колена.
– Инвалидом войны первой группы, уволенным навсегда из рядов РККА, – отметился он в районном военном комиссариате.
Туда приковылял он на простом деревянном протезе, выстроганном госпитальным плотником из берёзовой чурки и с костылём, всё того же, кустарного производства.
Тогда как обратно ушёл уже не с пустыми руками, а с направлением на конкретную работу:
– Поскольку в качестве пенсионера с мизерным содержанием, не желал сидеть на шее жены и ребятишек.
Так и оказался в правлении колхоза, где предложили дело по душе и по призванию.
– Бери на себя общественную пасеку, – услышал инвалид. – А то там ничего не получается, пока, у баб, заменивших прежнего пасечника, сгинувшего без следа на фронте!
Вот и стал Семён Горобец с той поры очень большим начальником:
– Без малого сто тысяч рабочих пчёл оказалось под его руководством и в годы лихолетья.
Ещё и увеличилась эта армия потом, когда стало медовое производство их коллективного хозяйства:
– Греметь по всему району своими успехами в сдаче государству сладкой продукции, воска, прополиса и всего прочего добра, исходившего от обитателей ульев.
Нет ничего надёжнее, чем профессия, переданная по наследству!
…Непросто получилось у инвалида войны Се6 мёна Горобца освоиться в новом для него деле.
Но помогли его умелые руки, усидчивость и хорошая память на советы, полученные у других, самых опытных пчеловодов.
А