никто не говорил, что за эти два года не нужно родичей подготовить к тому, чтобы дань они давали без помех и не роптали, на все были согласны. Об этом ты не подумал?
Ответа на этот вопрос у Соловья тогда не было. Он и сам прекрасно понимал, что во всех случаях крайним остается.
– Вот обложили, – вырвалось у Заблуды.
– Нет, Соловушка, это ты сам себя в такое положение поставил, а оно все ухудшается. Время расплаты пришло. Спросят с тебя.
Согласился Соловей тогда поступить так, как ему Кудес советовал. Конечно, всегда от плана есть отклонения. То, что предусмотрено, никогда точно так не происходит. Ни Кудес, ни Соловей, к примеру, не знали, что Нефед, когда Мокреша ему через посыльного весточку передал о том, что Заблуда с обозом со дня на день в путь отправляется, вызвал к себе Светела. Хмурясь, глядел он на сотника, рассчитывая поручить ему важное дело, но все никак не мог решиться, как будто заклинило Нефеда. Первый раз он так себя чувствовал, но все же, пересилив себя, твердо и с силой сказал:
– Соловей вскоре с обозом из Чернигова выйдет. За ним поедешь, наблюдать будешь, как дело пойдет. За день пути будешь по его следу идти. Мокрешу знаешь?
Светел кивнул.
– Так вот, как только посыльный от Мокреши весточку подаст, что тати татя готовы встретить, сразу же расстояние сократишь. Кони у тебя свежие. Прибудешь тогда, когда разбойники друг друга помнут. Соловья трогать не будут. Так мы условились. Мокрешу и его людей тоже не щеми, если там будут. Они нам еще сгодятся. Соловья свяжи с его помощниками и мне весточку дай. Я наготове буду. В Киев его свезу к князю. Пусть там сами и разбираются. Меня понял?
– Как не понять, но на отдыхе я и сотня.
– Так поэтому я вас в дело и беру. На тебя надеюсь. Не подведешь?
И пришлось Светелу уверить Нефеда в том, что он выполнит поручение с честью и как нужно. Так что оно само как-то получилось, что сотник в этом деле стал крайним: и со мной договорился, и с Нефедом.
Светел поначалу не знал, что делать, а потом сообразил, что будет выполнять оба поручения и по месту посмотрит, к чему дело склоняться будет. Вот тогда-то он решение и примет. К тому же, что было Светелу выгодно, сам воевода черниговский дал ему ответственное поручение. Теперь Светел, если бы захотел, мог бы и всю сотню для дела важного взять, но он, прикинув и поразмыслив, взял четыре десятка проверенных воев. Голова у Светела работала, как надо, под стать имени.
Когда уже Соловей со спутниками и обозом по дороге двигались, а я с родичами по его следу второй день шел, нагнал нас все тот же Никита. Он нам и передал, что Нефед дело важное поручил: Соловья схватить, как братья-разбойники с ним разберутся.
Кудес, когда услышал, как положение дел поменялось, отведя меня в сторонку, высказал по поводу складывающейся ситуации следующее:
– Это нам на руку. Сотник с головой дружит. Тут бы нам развернуться, только без Нефеда. Этот все под себя загрести хочет, причем чужими руками. Надо его провести, плечиком так, слегка подтолкнуть или протолкнуть туда, куда он так стремиться попасть…
– А куда