поразмыслил он. – Негоже так жить, но времена ныне наступают иные. Родовые законы все больше становятся пережитком. Вот воевода по ветру нос и держит. Все принюхивается, что же это будет, да чем повеяло. А все больше Византией пахнет. Говорят, – Светел по сторонам оглянулся, – скоро надо будет всем креститься, чтобы немножко ромеями стать. Новый бог у нас будет. Перуна князю мало, Макоши, Стрибога и Даждьбога тоже. Поговаривают, что не боги они, что не подобает дереву поклоняться. Я в толк не возьму, а чем Христос лучше? Ему тоже поклоняются. Как поклоняться хлюпику, который дал возможность себя распять? Это что же выходит?
– Новое время приходит.
– Ты у волхвов учился. Многое знаешь. Скажи, ночь Сварога уже началась?
– Начнется, как только Владимир станет крестить родичей насильно.
Светел поежился.
– Дожили, – вырвалось у него. – А что, без крестика я не воин?
– Еще лучший, чем с ним.
– Я с вами, но всякое может быть. Сам знаешь, что за все поручиться нельзя.
– Схватишь разбойников, о тебе князю доложат киевскому. Может, и повышение будет в дружине. Не все же тебе под Нефедом ходить.
– Тут не знаешь, что лучше, чтобы князь о тебе знал или не ведал, что ты такой есть. Нрав, говорят, у Владимира не постоянный. Может приблизить, а потом отдалить или в погреб куда-то бросить. Говорят, что у него есть лица, которые особые поручения выполняют. Варяги за монеты и плату что хочешь сделают. Им Один все разрешает. Чем больше врагов или людей с собой заберут, тем лучше. Так и живут.
Мы со Светелом еще немного побеседовали, вопросы уточнили и разошлись. Я пошел к родичам, ждавшим меня в условленном месте, а Светел остался выполнять свои обязанности. В дальнейшем пошел на повышение сотник. Я же расскажу, как дело с Соловьем продолжалось, чем и как оно завершилось в следующем рассказе.
План Кудеса
К родичам, которые меня ждали, как и договорено было, я вернулся через несколько дней, сообщил о том, что согласие Светела и дружинников получено. Кудес, выслушав меня, только усмехнулся в усы и сразу же Никиту отправил к Соловью, чтобы тот ему знак дал выступать. Соловей уже был тогда наготове. Как, я и сам не знаю, узнал он, что я с сотником говорил. А раз так, то несложно было догадаться, что дальше последует. Заблуда не допускал того, что Светел откажется помочь. Все-таки я был и для него после победы на соревнованиях героем, которому отказать – себя не уважить. К тому же, о чем Соловей догадывался, я ведь не один действую. С Кудесом он уже беседовал и дело имел, знал, что волхв не обманет, дело, за которое взялся, делает с выдумкой и тщательно, если уже за него взялся.
Поэтому Соловушка, долго не думая, на следующий день, как только Никита ему весточку передал, сразу же в путь с сотоварищами и направился. Выбрал для сопровождения самых преданных, как он считал, разбойничков, пообещал им, что щедро заплатит, даже задаток дал, чем порадовал братию. Да только зависть иной раз все больше глаза застилает, а за усмешками и видимой расположенностью таятся темные чувства, желание отнять и себе чужое добро присвоить. Мокреша, которого Соловей по совету Кудеса главным после себя