Он вчера объяснял, но я уже забыла. Кстати, про вечер, про вчерашний вечер. Так вот, мой Биньяйн вернулся пораньше и увидел мой распухший нос и покрасневшие от плача глаза. Когда он спросил меня, что случилось, я так и выдала ему всё, что напридумывала сидя дома. И про то, что он меня больше не любит, и про то, что его работа ему важнее, чем я, и про прыщик, который он не видел. Это он так сказал, что не видел. А ещё он сказал, что на Северном море очень-очень холодно, а это вредно для нашего будущего восьмого ребёнка, и что плачу я, потому что снова беременна, и что он будет любить меня и через сто лет, и через триста, и что в доказательство своей любви даст мне подписать один кирпич своим именем. Я, правда, забыла, что за кирпич и зачем мне его подписывать. Ой. О нет! Я так много всего забыла! У меня дыра в голове? Я дура? Если я и дальше буду глупеть, я потеряю своего мужа! Надо срочно почитать какую-нибудь умную книгу. А что если начитавшись, я стану умнее моего Биньяйна? Мужчины этого не любят. Он меня бросит? О нет! Тупик. Если я буду глупеть – он меня бросит. Если буду умнеть – он меня бросит. Ааааа! Пойду поплачу…
Здравствуй, дневник.
Как же всё-таки мне повезло с мужем и детьми! Вчера, не успела я расплакаться по-настоящему, как ко мне пришёл наш старший сын Бакир. Он уже шесть лет как женат и живёт отдельно, но всё ещё приходит спросить моего совета. А это значит, что к моим советам прислушиваются. А это значит, что я вовсе не дура! Как же всё-таки приятно осознавать, что ты нужна своим детям! Что они тебя слушают, слышат и слушаются. Что они тебя понимают. Если они понимают меня, значит я не дура. Если я понимаю их, значит я не дура. Если взрослые дети всё ещё слушают моего совета, значит я не дура. Как же это всё-таки здо́рово – быть настроенными на одну волну, понимать друг друга с полуслова, заканчивать фразы друг за друга. Как это здо́рово – говорить, что называется, на одном языке! Вечером, когда вернулся с очередного заседания совета мой Биньяйн, я убедилась в этом ещё раз. Не успел он войти в дом, не успел он увидеть моё сияющее радостью лицо, не успела я ему рассказать о том, как же сильно ценят меня наши дети, как мой Биньяйн уже обо всём догадался. «Что, Шамих, Бакир заходил?» – «Да» – «Советовался по поводу своей Хамалки?» (так зовут жену нашего старшего) – «Да» – «Не знает, как научить её готовить твой фирменный бараний бифштекс под грибным соусом?» – «Да» – «И ты, конечно же, сказала ему, чтобы он чаще хвалил блюда своей жены?» – «Да, да, и ещё раз да, дорогой. Откуда ты всё знаешь?» – «Я же твой муж, милая, и мы говорим на одном языке» – «Ооо… милый…» – «И знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?» – «Чтобы я послушала твою новую песню?» – «Ты как всегда права, умнейшая из женщин! Слушай»:
Птицы в лесах часами
Поют одну и ту же песню,
Чтобы другие птицы
Поняли, как им сейчас хорошо.
Грозный Евфрат веками
Ревёт одну и ту же песню,
Чтобы все вокруг поняли,
Как он могуч и яростен.
А моей Шамих достаточно
Один