не была обычной. Похоже, она всегда была легка на подъём. И тогда, когда вслед за свёкром уходила всей семьёй из Ура Халдейского20, и тогда, когда вместе с Аврамом покидала новую родину в Харране ради Сихема, и позднее, когда перекочёвывала из Сихема в Вефиль, а из Вефиля в Египет21. Сара не была обычной, а, значит, заслуживала и необычную награду за своё верное следование за мужем «к самому краю вселенной».
На мой взгляд, в своём героизме Сара превзошла даже знаменитых «декабристок». Поясню.
И Мария Волконская, и Екатерина Трубецкая, и Жанетта-Полина Гёбль, и остальные восемь жён революционеров и бунтарей 1825 года, все они, каждая из них, последовав за осуждёнными и сосланными мужьями в далёкое Забайкалье, по крайней мере, знали, что их ожидает: потеря дворянских привилегий, ограничение права передвижения, переписки, распоряжения имуществом, неустройство и мороз, разлука с детьми, которых было запрещено брать с собой в Сибирь… Сменить петербургские дворцы, балы и рауты на бревенчатые избушки, пропахшие новорожденными поросятами, живущими в соседней комнате и дымом из протопленной начерно русской печи, сменить устроенные и доходные родовые поместья на статус каторжанок и шитьё рубах своими нежными пальчиками, сменить кружевные платья и шёлковое бельё на одежды из необработанного медвежьего меха и дерюги, (или что там ещё было в моде среди ссыльных каторжных Тобольска и Читы?), сменить возможность любоваться улыбкой своих детей на возможность любоваться небритым и измождённым от непосильного труда лицом мужа – всё это намного, намного страшнее, чем скрежет песка по закопчённому казану. Но когда ты предупреждена о том, что тебя ждёт в конце твоего путешествия «к самому краю вселенной», когда знаешь, что вместо звезды, озаряющей нетленным светом путь в бесконечность тебя будет ждать лишь масляный светильник, а то и вовсе, свет нескольких лучин, когда ты сама делаешь этот выбор, то, как мне кажется, разочарованию от утраченных иллюзий и возмущениям по поводу недополученной награды уже не остаётся места. Забайкальская изба – это твой свободный и осознанный выбор. Грубый овчинный тулуп – это твой свободный и осознанный выбор. Жизнь в соседстве с поросятами и козой – это твой свободный и осознанный выбор. Никоим образом не ставя под сомнение героизм жен-декабристок, я лишь хочу сказать: они получили то, на что рассчитывали. А что же Сара? На что рассчитывала и что получила она?
А она послушно следует за мужем из Ура, из Харрана, даже из Вефиля в Египет. Казалось бы, за такую преданность муж должен жену на руках носить и пылинки сдувать. Но то ли аппарат по сдуванию пылинок неожиданно заржавел и вышел из строя, то ли руки, на которых до́лжно было носить Сару, оказались заняты костяными счётами для подсчёта звёзд на небе или песчинок под ногами, а может и просто-напросто Аврам не считал героизм Сары героизмом, но, как бы