этажей над унылыми рядами девятиэтажек вдоль улицы, по которой они шли сейчас!
«Наверно „доктор“ был прав. Воспоминания тянутся, цепляясь одно за другое». Она посмотрела на Алекса и указала на уродливые кирпичные башни.
– Нам туда. На ту улицу. Я помню похожие дома.
– Отлично!
Он потянул её во дворы с уверенностью, которой сама Дина похвастаться не могла. Но едва они вышли на открытое место из-под давящих серых стен домов, она оживилась – город вдруг перестал быть совсем чужим. Пустынное шоссе, молчаливо убегавшее туда, где уже не было видно никаких домов, называлось Выборгским. «Озерки», – мелькнуло в голове. И сразу же стала знакомой застроенная ларьками площадь перед большим торговым центром. Метро! Метро «Озерки». Шумные поезда. Толпы народа по утрам. Толкотня у эскалаторов. Она ездила на метро, но очень редко.
Ноги уверенно понесли её вперёд, к неширокой ленте тротуара на другой стороне, за шоссе. Эта сторона дороги была так не похожа обилием кустов и деревьев перед невысокими коттеджами на скученную толчею новостроек напротив. «Школа, – упорно думала Дина, – школа…»
Чугунная калитка на школьный двор оказалась распахнутой настежь. В глубине тускло поблёскивали стёкла больших, точно таких, как в её воспоминании, окон. На месте оказалась и металлическая табличка: «Муниципальное образовательное учреждение Гимназия №1001 Выборгского района г. Санкт-Петербурга».
Дина сунула внезапно озябшие руки в карманы. И снова воспоминание обрушилось внезапно, выдёргивая её из одной реальности в другую.
Парусник с невозможно-алыми парусами величаво скользит между распахнутыми сводами моста… Она стоит на парапете набережной, кто-то держит её сзади, крепко прижимаясь к бёдрам… Вокруг несметное количество людей: молодых и не очень, подвыпивших и совершенно трезвых. В небо взлетают и рассыпаются разноцветными искрами огненные шары салюта под оглушительные крики восторга, свист парней и грохот музыки. Она кричит вместе со всеми. Она счастлива. Торжественность действа переполняет её, крепкие руки, обхватившие бёдра – волнуют. Это пока не её праздник, но осталось недолго – следующим летом она будет здесь снова, в красивом платье, с глупой лентой выпускника, и вот тогда…
Воспоминание оборвалось так же резко, как и появилось. Дина оглянулась. Алекс замер возле широкого крыльца, настороженно прислушиваясь. Она вдохнула поглубже и потянула на себя тяжёлую дверь.
Пустой вестибюль, забранные в фигурные решётки загоны гардеробных, глухое эхо шагов, рамка и пустая стоечка охранника на входе. Дина поёжилась. Что она тут делает? Зачем пришла? Открыв рот, чтобы высказать Алексу свои сомнения, она так и застыла: вестибюль, только что пустой, вдруг наполнился разноголосым шумом.
– Самойлова! – повысив голос, обращается к ней Комариха – Тамара Харитоновна, классный руководитель и по совместительству «историчка». – Ты не оглохла? Принесла письмо?
Дина