треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове?
Ах да, я забыла про Уголовный кодекс. Наш Уголовный кодекс явно составлялся без участия женщин. Он пропагандирует одну мысль: мужик всегда прав. И поэтому насильника нельзя бить тяжелым по голове. Его вообще нельзя обижать. Не дай бог поцарапаешь урода – тюрьма гарантирована. Закон таков, что девушке предпочтительней вспомнить циничную народную мудрость и расслабиться, пустив дело на самотек. Если же она попытается отстоять честь, используя попавшийся под руку инвентарь, ее ждет несчастная судьба – унизительные многочасовые допросы, следственные эксперименты с сладострастным выяснением подробностей, осуждающие взгляды толпы…
Нет, нет, Ирина конечно же не могла покалечить или убить Кумраева и сесть в тюрьму. Ведь у нее маленький ребенок. Но неужели у нее не было шанса сбежать?
Наверное, все эти немые вопросы до невозможности обезобразили мою мор… симпатичное лицо. Потому что Ирина всхлипнула, посмотрев на меня.
– Ну да, да, я преувеличила… Он меня не насиловал. Сначала и сама хотела. Первые два раза. Но потом, когда я сказала: «Аслан, больше не надо, остановись!» – это не произвело на него никакого впечатления. Он вообще меня не слышал! Мечтала о романтическом приключении, а получила животный секс. Он зверь какой-то! Совершенно слетел с катушек. Я думала, он меня растерзает, сотрет в порошок! Вертел, как тряпичную куклу, мял, как тесто! – Ириша всхлипнула.
Я погладила ее по руке.
– Что я натворила! Зачем поехала к нему? Мерзавец! Мне хотелось нежности, я так устала быть сильной, решать все вопросы, заботиться о ребенке. Мечтала хотя бы на один вечер забыть о проблемах, ощутить себя желанной, любимой… Пусть это будет обман, но красивый, утонченный! А что в результате? Меня словно измазали грязью, механически использовали, как резиновую куклу. Как это противно! Ненавижу себя!
Ириша уткнулась лицом в ладони и зарыдала.
– А ты? Юля, ты меня осуждаешь?
– С ума сошла?! Почему я должна тебя осуждать?
– Ах, вот еще! – вспомнила Ирина. – Смотри! Нашла в сумке. – Она бросила на стол смятый конверт. – Загляни.
Внутри лежали купюры – пятьсот евро.
– Кумраев подсунул деньги?!
– Нет, в автобусе подложили! Какой-то сердобольный пенсионер! Увидел мои заплаканные глаза и сжалился… Конечно, Кумраев. Расплатился. Поздравь меня. Я проститутка. Пятьсот евро за ночь – это много или мало?
Ириша оглянулась, увидела на диване подушку, зарылась в нее лицом и зарыдала в голос.
– У-о-о! И-а-и-у! У-у-а-а! – раздавалось сквозь пуховый фильтр. Наверное, подруга проклинала весь белый свет.
Первый раз в жизни я держала в руках евро. Раньше, помню, часто приходилось иметь дело с долларами – очень востребованная была валюта. Потом все вокруг как-то незаметно переключились на рубли. Да, пятьсот евро. Симпатичная бумажечка. Если не знать ее этимологии. Буквально несколько часов назад ее держал в руках этот грязный проходимец.
Считать ли девушку изнасилованной, если она бурно приветствовала