к бабьим крикам прислухаться! – повторял он соратникам (а на самом деле себе). Снова садился.
– Така плутанына! – сказал Лашкевич, показывая Нестору то на одну, то на другую бумагу. – От почитай!
– Сам читай! – Нестор был не в силах сосредоточиться. – На то у тебя очки на носу!
– От Центральной рады третий Универсал, – заглядывая в бумагу, стал пересказывать Лашкевич. – З Киева. За ноябрь… Признають Украину в состави России… Од Центральной рады четвертый Универсал… за январь цього восемнадцатого года… Объявляють повну независимость од России… А це – из Харькова. Ультиматум од Первого Всеукраинського съезда Советов… объявляе Центральну раду вне закона… Ну, дети, ей-бо!
Раздался резкий крик Насти. Нестор вскочил, заметался вдоль портретов. В его глазах читалась полная растерянность.
– Та читай! Читай, шо там ще!
– Центральна рада начинае переговоры з нимецьким кайзером про помощь проты большевиков… Донецко-Криворожска Совецка Республика объявляе незалежнисть от всех. Тепер буде независима Республика ДэКаСээР.
Снова раздался крик. Нестор заткнул уши.
– Ты читай, читай! Там бабские дела, а тут наши!
– Одесска Совецка Республика тоже обьявляе независимость и требуе од нас дви тысячи новобранцев… и грошей…
– Дулю с маком, – ответил Нестор. – Кто там ще шо требуе?
– Повстанческе правительство Таганрогу просыть грошей…
– Сколько?
– Не пышуть. И печатка непонятна…
Немного подумав, Нестор объявил:
– В общем, хлопцы, надо нам свою армию строить, таку, какой ще не было. Анархическу. Непобедиму. А то соседи нас завоюють. Новобранцев наших им давай… Нашли дурней!
Хлопцы тоже возмущенно загалдели.
– Нестор, ну а в случае, если германци до нас и вправду пидуть? – спросил Григорий. – У ных сила!
– Проты бугая не сыльно пидеш, – согласился и Лашкевич.
– А волк як против бугая йдет?.. На рога не лезет. Подкрадается с-под низу и выпускает кишки… Найдем и на германца управу!.. – бросил Нестор, не переставая нервно расхаживать по залу.
Бабка в белом окровавленном переднике приоткрыла дверь:
– Нестор Ивановыч! Пан ликарь зове…
Махно побежал по коридору.
Настя со счастливым лицом лежала в кровати, а доктор держал на руках смуглого, липкого, в слизи и крови младенца, который вначале пищал, а потом принялся орать на все имение.
– Поздравляю, гражданин Махно! Хлопчик! Здоровый!..
Повитуха тут же вытолкнула Нестора за дверь:
– Через час, Нестор Ивановыч! Поглядилы – и хватыть.
А в зале – когда только успели! – среди бумаг уже стояла четверть самогона и лежали аккуратно нарезанные колбаса, сало, хлеб, лучок.
– Поздоровляем, Нестор!.. З сынком!.. Хай буде здоров!..
Выпили, закусили. Отметили как бы между делом.
– Шо, може, мобилизацию объявым, Нестор? – спросил Лашкевич.
– Яку ще мобилизацию! Этим узурпаторы занимались… царизм! Власть! А мы безвластники!..
– А