слабо дымилась, комары продолжали звенеть.
– Мало, – сказал Володя.
Он вылез и принес здоровущую головешку. Палатка сразу наполнилась дымом. Сначала он собирался наверху, потом спустился почти до самого низа. Векшин и Володя лежали едва сдерживая слезы. Наконец терпеть стало совсем невозможно. Они вскочили и, высунув головы из под палатки, приня-лись жадно глотать свежий воздух. Наверху сияла спокойная мирная луна и они лежали в ее свете на животах, из глаз у них лились слезы и они хохотали…
– Выкурили, – сквозь смех едва выговорил Володя. – Комаров выкурили.
Он приподнялся и исчез в палатке, словно нырнул в дым. Через мгновенье он выскочил, держа в руке принесенную им головешку. Размахнувшись, он забросил ее в реку и она, описав по воздуху красно-искрящийся след, упала в воду и зашипела.
Когда дым немного рассеялся, они снова забрались в палатку.
– Смотри-ка, – с удивлением заметил Володя. – Валька-то спит.
Действительно, Валентин, намаявшись за день, спал не слыша комариного гуда, не чувствуя ни жесткого ложа, ни дыма.
11
Утро снова встретило геологов прозрачной синевой. От земли поднимался легкий пар, по реке стлался туман. Векшин умывался и думал: пришлют за ним сегодня самолет или не пришлют?
От палаток слышались голоса. Любовь Андреевна кому-то выговаривала, но кому и за что Векшин разобрать не мог. Всплеснула вода. Это Володя нырнул. Он показался над водой в пяти-шести метрах от берега и поплыл на середину широкими саженками, нарочито пришлепывая по воде ладонями.
– Смотрите, Володя купается!
Надежда Николаевна подошла к Векшину.
– Давайте и мы.
– Я не буду, – отказался Векшин.
Надежда Николаевна пошла по берегу и скрылась за кустарником.
– Чем там Любовь Андреевна недовольна? – спросил Векшин.
– Встали поздно, – ответила Надежда Николаевна. Она чистила зубы и у нее получилось – «Вштали пождно».
Опять досталось…
Векшин вернулся к палаткам. На костре уже бурлила в ведре пшенная каша. Михаил рядом обстругивал деревянную палочку-мешалку.
– Связи не было еще? – спросил Векшин.
– Вот позавтракаем… – сказала Любовь Андреевна.
Вернулись с реки Надежда Николаевна и Володя. Капли воды блестели у него в бороде, которую он недавно начал отращивать и которая росла неимоверно быстро. Голова Надежды Николаевны была повязана полотенцем.
– Я все-таки искупалась, – сказала она и ушла причесываться.
Михаил отодвинул в сторону ведро с кашей и известил:
– Можно снедать.
За полевым столом
Никитин, как старший после Голубевой, расставил миски. Негласно он был признан в партии старшим по хозяйству. Подошел с лотком Худолеев. Вышла Надежда Николаевна, причесанная, смеющаяся. Один Валентин сидел в стороне и что-то рисовал.
Подурачимся?!
– Иди