силой веры Дейзи и тем, как она упорно плыла против течения. Если бы только ее настоящие друзья не отшатнулись от нее!
Он перевел взгляд на старшего сына. Алекс не посмотрит на тебя, сколько на него ни пялься. Если уж он сел за книгу, то будет всецело поглощен чтением. Если уж побежал, то полностью отдается бегу. Доминик ожидал от сына большего. А что получил? С двух до четырех лет – эдипов комплекс: «Не обнимай маму!» С семи до десяти лет – золотое время: они прятали в сейф выпавшие молочные зубы и карточки с покемонами, ходили в поход в Нью-Форест, а однажды пони ухитрился открыть их палатку и съесть печенье. Доминик учил Алекса играть на пианино одним пальцем левой руки музыкальные композиции из фильмов. «Звездные войны», «Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега». Но вскоре Алексу наскучило пианино, он отдал ключ от сейфа Бенджи и увлекся походами. Он с друзьями нередко ходил в Девон или Пик-Дистрикт.
Доминик порой думал, что любит Дейзи не за силу ее веры, а за ее одиночество, за тот бардак, в который она превратила свою жизнь и который перекликался с бардаком в его жизни.
Начало всех начал – дом. Всегда. Дом, по сравнению с которым все остальные дома – больше, прохладней или роскошней. Дом, облицованный в тридцатые годы кирпичом, с разрушенной теплицей, зарослями ревеня и ржавыми канистрами «Кастрола» для газонокосилки. На заднем дворе можно отогнуть уголок мелкоячеистой сетки забора и проскользнуть на вырубку, мимо которой каждые полчаса проходит поезд на Шеффилд. Испачканные дегтем спальные вагоны, запертая распределительная коробка с электропроводкой. Если положить на рельс пенни, поезд раскатает его в длинную бронзовую полоску, стерев лицо королевы.
Вернувшись обратно, можно заглянуть в пруд, проверить, правда ли там водятся головастики, как утверждает брат. Пока ты вглядываешься в суп из ила и водорослей, брат толкает тебя. Ты с визгом падаешь в пруд, затхлая вода попадает в рот, и с тех пор для тебя страх и одиночество всегда будут пахнуть так – илом и водорослями. Промокшая, ты бежишь по заросшему бурьяном саду и зовешь отца. Он стоит у двери в кухню, но при виде тебя исчезает, с жужжанием распавшись на полосы, будто капитан Кирк из «Звездного пути» в телепорте. Дверной проем пуст, кухня пуста, дом пуст, и ты понимаешь, что он никогда не вернется.
– Ты взяла с собой что-нибудь другое почитать? – спросила Анжела.
– Взяла, но сейчас мне хочется читать это, если ты не против, – ответила Дейзи.
– Сарказм тут ни к чему.
– Дамы… – произнес Алекс.
Его вмешательство неминуемо обострило бы ссору, если бы не Бенджи, который несся по проходу, отталкиваясь от спинок кресел. В туалете он вдруг вспомнил оборотня из сериала «Доктор Кто»: глаза как черные бильярдные шары, горячее дыхание… Нырнув под руку отца, Бенджи уткнулся носом в гладкую манжету его особенной рубашки.
– Все хорошо, кэп? – спросил отец.
– Да, – ответил Бенджи, потому что сейчас все стало