Мол, что, если она, великая Арсеньева, и вправду уже не в струе… Не-чи-та-бельна! Вышла в тираж. Сдувается…
Случай свел ее с Семеном Штопиным. Она сразу поняла, что он за тип. Она ему была нужна, поэтому он не хамил. Он искал возможность для издания скандинавского сборника. Мол, знаю, что не ваш профиль – иностранная литература, но не могли бы вы мне посоветовать, к кому обратиться? «Интересно, с какой стати я должна ему помогать», – лениво размышляла Арсеньева. Вот таким поможешь – а они, вместо благодарности, пройдут по твоей голове. Однако в разговоре вспыхнула Бэлла Миронова, и стало намного интересней. Штопин досадовал на клуб «Грин». Типа, что они там из себя строят, по изначальной сути это – обыкновенная библиотека, которых скоро не будет. И «Грина» этого смехотворного не будет, сделают вместо них нормальный кабак для десантников…
– Почему для десантников?! – изумилась Римма Сергеевна.
А потому что Семен был из них, вот какая штука. И мечтал своим сослуживцам сделать царский подарок – место в тихом центре, где они могли бы собираться. Не все же в фонтанах купаться… Выслушав этот бред, редактор Арсеньева принялась медленно напиваться. Это случалось с ней очень редко. Но Штопин, этот напыщенный злой кретин, напомнил ей о том, что на земле российской может прорасти любой абсурд. И библиотеку вполне могут превратить в клуб голубых беретов. Он смотрела на сухопарого, но жилистого Семена и вспоминала слова своего дяди-генерала о том, что настоящие десантники никогда не ходят в свой праздник куролесить на улицу, они спокойно и достойно выпивают дома, а в парках резвится одна шушера… Римма Сергеевна уже не помнила, чем десантники не угодили дяде-ракетчику. Она, конечно, не представляла Штопина резвящимся, но подозревала, что он самая опасная шушера и есть. И лучше бы он купался в фонтане и песни горланил, чем…
А Штопин тоже размяк и помутнел и поведал о том, что библиотеки теперь подвергаются реорганизации. От этого слова веяло «коллективизацией», и не только из-за фонетики. Библиотеки одного округа сливали в одну систему, что, понятное дело, ни к чему хорошему привести не могло. «Грин» вот-вот тоже сольют. Миронова тому отчаянно сопротивляется, но из компетентных источников Штопину якобы было известно, что участь ее детища решена и его «слив» – вопрос лишь времени. Конечно, если бы строптивая Бэлла согласилась поделиться своей властью… то ее бы не тронули.
– С кем поделиться? – навострилась Арсеньева.
– С нами, – последовал невозмутимый ответ. Штопин предлагал Мироновой союз меча и орала – образно говоря, но без шуток. Чтобы «Грин» стал наполовину военно-патриотическим. Словом, день – богема, день – десантники, день – богема, день – десантники… Редактор Арсеньева впервые узнала, как можно смеяться от ужаса. Теперь в ней даже шевельнулось слабое подобие солидарности с непоколебимой Бэллой.
– Зря смеетесь, – как будто даже обиделся Штопин. – Теперь-то ей придется оказаться в клоаке, без юридического