махина попросту не способна на такие виражи, – дон Риего-и-Ордас предпочитал не рисковать жизнями своих compaceros. Он и без того, поди, скрежетал сейчас зубами от ярости. Мыслимое ли дело: какие-то жалкие, трусливые перевозчики умудрились прикончить дюжину матерых солдат, в буквальном смысле перемолов их в фарш!
Высокие борта и огромные колеса надежно защищали нас от попыток вторжения, подобного тому, какое предпринял неудачливый акробат-кабальеро. Впрочем, эти лихие ребята могли запросто взобраться на трейлер прямо на скаку. А с трейлера по сцепке можно было перелезть и на бронекат. Обычно так поступали те глупые и самоуверенные грабители, о которых я недавно упоминал. Это же наверняка планировали сделать и гвардейцы, приблизившиеся к заднему борту прицепа. Однако не верилось, что кабальеро способны угодить впросак, словно неопытные любители легкой наживы. Судя по их уверенности, они знали, как им защититься от наших баллестирад. Я разгадать их хитрость пока не мог, и это меня здорово тревожило.
Нажав на взводную педаль, Малабонита отработанным движением натянула тетиву на кормовой «Плаксе», зарядила ее и разложила еще пару десятков болтов на лотке их автоматической подачи. После чего, нервно поджав губы, стала ждать, когда на крыше трейлера появится первая цель. Расстреливать скачущих по обе стороны буксира всадников было непрактично, пусть они и находились в пределах досягаемости «Плаксы». Тратить снаряды следовало лишь на тех кабальеро, которые представляли для нас явную угрозу и приближались на расстояние прямого выстрела. Конечно, мы не забыли пополнить в Аркис-Сантьяго комплект болтов, но кабы я знал, что спустя неделю за нами будет гнаться Кавалькада, то закупил бы столько боеприпасов, что на бронекате не осталось бы свободного места.
Между тем вновь вдохнувший воздух свободы Убби взялся за очистку «Гольфстрима» от кабальеро со всем присущим ему энтузиазмом. В отличие от Гуго и Долорес, со шкиперского мостика я превосходно видел все, что творится на носу буксира. Склон, по которому мы мчались, становился положе, и палуба начала понемногу выравниваться. И чем больше она выравнивалась, тем все увереннее ощущали себя гвардейцы. Вдобавок к шпагам в свободных руках у них появились кинжалы-даги – трехгранные, с мощной крестовиной и пригодные как для защиты, так и для внезапной контратаки. С помощью даг фехтовальщики увеличивали свои шансы нанести противнику смертельный удар, когда северянин повернется к ним незащищенным боком. В качестве же защиты от кистеня у них имелись их быстрые ноги и отменная реакция. Хватит ли им этого для победы? Что ж, поживем – увидим. Или, вернее, подеремся – оценим.
Я подумал, что Сандаварг вступит в бой так же, как у Нэрского Столпа: накинется на кабальеро и, ошеломив тех своим натиском, начнет гонять их от борта к борту, не позволяя скоординировать атаку. Но на сей раз северянин повел себя не в пример сдержаннее. Он прикрылся щитом и укоротил цепь кистеня так, что теперь он едва доставал до палубы. Вряд ли Убби внял моей просьбе