он.
– Это мусорный мешок. Как он, по-твоему, выглядит?
– Ну да, точно. Но он черный или белый? Бумажный или полиэтиленовый?
– Белый. Полиэтиленовый. – Я подхожу к баку и заглядываю в него, поднявшись на цыпочки. Под снегом свалены десятки однотипных полиэтиленовых мешков.
– Зашибись, – ворчит Тедди за моей спиной. – Радует одно – белый мешок будет не сложно отыскать.
– Помочь? – спрашиваю я, но он уже перемахнул через борт мусорного бака.
Держась за кромку и бряцая по металлу ботинками, он висит на нем как обезьянка. Освободив одну руку, выуживает из бака два белых мешка и перекидывает через борт. Я еле успеваю отскочить, чтобы один из них не попал в меня, а Тедди уже спрыгивает на землю, взметая снег.
Мы торопливо развязываем мешки, открываем их и заглядываем внутрь. Наверху первого лежит яичная скорлупа, огрызок от яблока и вскрытые конверты для Эй. Дж. Линка. Естественно, дальше мы не лезем. Второй забит мелко порванной бумагой: старыми счетами, банковскими выписками и конвертами.
– Это тоже подлежит вторичной переработке, – ворчит Тедди, кидая мешок в соседний бак. Вытирает ладони о джинсы и смотрит на меня: – А мы-то что ищем?
– Без понятия. Не я собирала этот мешок. Он просто стоял в квартире, и я кинула его в мусоропровод. Но я уверена, что это был единственный выброшенный мешок.
Тедди встает руки в боки:
– Ты подшутила надо мной так, да? Чтобы я в мусорке покопался?
– Что? – У меня вырывается смешок. – Нет!
– Там точно числа совпали?
– Полезай в бак! – велю я, указывая на него пальцем.
Отсалютовав мне, Тедди снова забирается в мусорный бак. Только в этот раз он сначала перекидывает через борт одну ногу, потом – другую, а затем с недовольным кряхтением прыгает внутрь, исчезая из виду.
Секунду стоит тишина. Я подхожу к баку и поднимаюсь на цыпочки, но он слишком высокий и мне виден лишь заляпанный синий металл. Вблизи воняет сгнившими фруктами, влажной кофейной гущей и чем-то кислым. Я морщу нос.
– Тедди?
В ответ раздается шуршание.
Вытягиваю шею, пытаясь увидеть, что там внизу. Не поранился ли Тедди, неудачно свалившись? Только я собираюсь его позвать, как появляется рука и я получаю по голове снежком. Среагировать не успеваю, и снег падает с шапки, забиваясь под ворот пальто.
– Фу! – вскрикиваю я, передернувшись, и со смехом вытираю лицо. – Мусорный снежок.
– Для тебя все только самое лучшее, – весело отзывается Тедди и опять исчезает.
– Эй! – зову я несколько минут спустя, потирая для согрева ладони. – Помнишь, как нас поймали на краже лотерейных билетов?
– Это были дурацкие билеты с защитным слоем, – доносится до меня из бака приглушенный голос Тедди. – И из магазина, между прочим, нас вышвырнули из-за тебя. У тебя же на лице все написано.
– Да ладно тебе. Я нервничала. Это была моя первая кража.
– Первая и последняя. Ты никогда не умела делать постное лицо. Даже в двенадцать лет.
– Особенно в двенадцать лет.
Тедди