может, подскажут, чем их можно извести. Ну, там, отрава какая-нибудь или еще что. Они же это жучиное племя изучили небось как облупленных.
«Вообще-то дельная мысль, – подумал Илья, – если кому-то в метро и известно, как избавиться от муранчи, то только „синим“.
Однако сельмашевцы его оптимизма не разделяли.
– Ну да, так уж и изучили! – поморщился Бульба. – А вспомни этих… Летающих пираний, которые «синих» чуть не сожрали. Или гнус, что жукоеды у себя на ветке наплодили.
– Какие пираньи? – вскинулся патлатый. – Какой гнус?
– Не слышал, что ли? – удивленно повернулся к нему Бульба. – Говорят, у «синих» в туннеле на каком-то перегоне завелись то ли мухи, то ли слепни, которые прямо из стены вылетают и за пару секунд человека до кости обгладывают. А потом обратно – в стенки туннеля зарываются и сидят, пока не проголодаются снова. В том туннеле никто не живет. Жукоеды по нему даже стараются лишний раз не проходить. А если посветить туда фонариком – скелеты видно.
– Ни фига себе! – поежился патлатый. – А гнус – это что такое?
– Это – в другом туннеле. Там вроде боковой выход на поверхность есть. Но «синие» им вообще не пользуются. Он весь мошкарой забит. Мелкая-мелкая такая, тучами вьется, на стенах и потолке сидит. Чем и как живет – непонятно. И почему гнус именно это место облюбовал – тоже никто не знает. Но человеку туда не зайти.
– Тоже сожрут?
– Ну, всего сожрать-то, может, и не сожрут. Это все-таки не летающие пираньи. Но глаза, говорят, гнус выест – и моргнуть не успеешь. А еще забивает уши, нос и глотку, так что не вдохнуть. И в самые потроха лезет, зараза.
– А если это… – Патлатый почесал затылок. – Защитный костюм надеть и противогаз?
– Не помогает, – авторитетно заявил Бульба. – Гнус окуляры залепит и фильтр забьет, так что по-любому ослепнешь и задохнешься на раз-два. И хоть гоняй эту мошкару, хоть дави ее – все равно каюк.
– И что, неужели эту пакость сами же «синие» на свою голову и развели?
– Ну… – Бульба замялся. – Вообще-то, наверняка сказать не могу. Может быть, конечно, насекомые в метро с поверхности пробрались. Но скорее всего это все-таки что-то у «синих» на жучиных фермах не сложилось, вот и повыводились какие-то мутанты.
Сельмашевские умолкли. Но тишина длилась недолго.
– А я тут еще одну историю недавно от диаспорских слышал, – снова осторожно заговорил патлатый парень. – Тоже про синюю ветку.
«Ну кто бы сомневался», – подумал Илья.
Самые нелепые и невероятные байки о метро были связаны с ней. Вероятно, потому, что эти россказни проверить труднее, чем какую-нибудь страшилку о красной станции. Сам Илья всем этим слухам не особенно верил. О нем, как выяснилось, тоже ходят та-а-акие слухи… И язык мутантов, мол, понимает, и тварей заговаривает…
– Что за история? – Бульба заинтересовался заявлением патлатого.
– Говорят, – сдавленным голосом начал тот, – будто на синей ветке есть места, где темнота человека убить может.
– Как это?
– А вот так. Идешь-идешь по туннелю, а потом свет у тебя