улиц, перекрестков или магистралей.
Николай появился не менее чем через двадцать минут, когда я пришла в состояние полубешенства-полуотчаяния и потеряла всякое терпение.
– Где ты ходил? Ты что, совсем спятил? Мне домой давно пора!
– Прости, родная. Так получилось! Но мы сейчас быстренько все уладим; возьмем такси.
Суетливо-виновато «идеальный» поклонник облачил мою порядком озябшую ступню обратно в сапог. Вот пойди пойми мужчин!
Глава 3
Еще и десяти часов вечера не было, когда я вернулась домой. Подаренное вино я по пути тщательно замаскировала в кладовке подвального этажа, там, где соседи хранили старые пустые бутылки с известными только им целями. Невинную белоснежную розу пришлось сделать частью интерьера подъезда нашего дома, и без того изрядно декорированного коллективными фонарями, картинами, коврами, растениями и даже небольшим фонтанчиком. Состояние общественного имущества ревностно блюли соседки-старушки, а особенно одна по имени Юрун. То-то моя бедная розочка будет ей в радость.
Вадим с сурово-равнодушным, то есть со своим обычным видом читал в гостиной газету, время от времени бросая рассеянный взгляд на последние телевизионные новости. Игорек же, наоборот, обрадованно вскочил и потащил меня в свою комнату, чтобы во всей красе продемонстрировать сделанную в школе и им самим разукрашенную невероятно уродливую маску для праздника Хэллоуина-Самхейна. Маска действительно могла привести в шок кого угодно: кривая, слегка подпухшая, белая с голубым рожа с одним-единственным зубом-клыком в пасти и остроконечными ушами типа волчьих, тоже белыми. Злющие желтые глазюки с ромбовидными фиолетовыми зрачками ко всем прочим достоинствам были способны ярко фосфоресцировать в темноте, а свиной, раздутый, если можно так назвать, нос как-то плавно перетекал в эту самую, саркастически ухмыляющуюся вдобавок, малиново-красную пасть.
– Ты не можешь себе представить, мамусик, сколько конфет и денежек нам с Ингваром надавали сегодня вечером. Хочешь конфетку? А Ингвар был наряжен трубочистом.
Я в превосходных степенях расхвалила действительно талантливую работу сына; горячо расцеловала мальчика в обе щеки и ласково отправила принять душ перед сном.
– Как прошла сегодняшняя тренировка? – по-прежнему глядя в газету и не поднимая на меня глаз, спросил Вадим в своей сухой, холодноватой, надменной, начинающей безумно раздражать манере, невесть откуда появившейся у него в течение последних полутора лет.
– Да как обычно, – с прохладцей в голосе, равнодушно-отстраненно отвечала я, хотя мне такой тон давался с очень большим трудом.
Я действительно регулярно посещала и сегодня была в одном из тренажерных залов САТСа – международного спортивно-тренировочного центра, но пробыла там совсем недолго.
Вадим на мгновение оторвался от газет и как-то странно, изучающе посмотрел на меня; но потом взялся за пульт переключения телевизора и принялся с некоторым остервенением скакать с канала на канал. С